Найденный в Ключевке бивень принадлежал не мамонту – предположение ученого РАН

В Долгодеревенское приехал  кандидат биологических наук, палеозоолог, представитель Уральского  отделения Российской академии наук Павел Косинцев. Цель приезда – осмотр бивня, найденного  летом 2015 года в деревне Ключевка, и встреча с работниками районного краеведческого музея, где сейчас хранится находка.

После  короткой экскурсии по музею мы все собираемся за круглым столом, чтобы обсудить будущее. Во вселенском понимании этого слова – иначе нельзя. Находка целого бивня в толщах грунта в научной среде стала почти сенсацией. По крайней мере, очень многие высказались за то, что это редчайший случай, когда кости  древнего животного обнаружили при раскопках в подобающих условиях сохранившейся среды.

Владимир Юрин, производивший выемку бивня и реставрационные работы, говорит, что это всего четвёртый случай на нашей территории. Недооценить важность данного открытия, значит, потерять для фундаментальной науки часть выстраиваемой теории, подтверждение или опровержение выдвинутых гипотез, утерять паззл, может быть, один из главных в понимании глобального развития жизни на планете. Именно так мыслят ученые.

Когда мы осмотрели музейный экспонат, рядом с которым находится табличка  с надписью «Бивень мамонта», учёный палеозоолог Косинцев высказал предположение, что по форме и размерам бивень мог принадлежать более раннему животному, чем мамонт – трогонтериевому слону, скелет которого ученому посчастливилось выкапывать из Иртышского берега, а потом собирать для Ханты­Мансийского краеведческого музея. Среди присутствующих возникло такое возбуждённое состояние, будто кость степного слона принесет в десять раз больше дивидендов Сосновскому району, чем бивень мамонта.

Я спросил Павла Андреевича Косинцева:

– Какая практическая польза для страны, общества, науки от этой находки? От её изучения? Вообще, зачем тратить деньги на вымерших 10 тысяч лет назад мамонтов, когда перед наукой стоят перспективы будущего?

Большинство  собравшихся  обвинили меня в провокации и стали  спонтанно объяснять – зачем. Как правило, такие объяснения скептиков не убеждают, но дают возможность  учёному осмыслить претензию. Пока мы пикировались по поводу причастности бивня мамонта к патриотическому воспитанию и любви к «отеческим гробам» малой родины, у Павла Андреевича   был сформулирован ответ.

По большому счёту, нам повезло,  ученый, хотя и  торопился  выехать засветло в Екатеринбург, просто так уйти не мог. Мне показалось, что и он хотел бы  дать пояснение, зачем и почему должны тратиться деньги на изучение вымерших мамонтов, пещерных медведей, шерстистых носорогов.

– Конечно, вложенные в науку деньги сегодня и окупившиеся послезавтра не только открытием, но и каким­то производственным процессом, – это заманчиво. А изучение биосферы Земли  задача фундаментальная. Мы изучаем среду своего обитания. И не знаем о ней почти ничего. Крупицы. Биосфера существует, это определено учеными,  четыре миллиарда лет. 3,5 миллиона лет в ней живет человек. Изучать биосферу он начал лет триста назад, что­то понял лет  сто пятьдесят назад. В нынешнее время увидел: биосфера меняется. Она жива. В ней случаются катаклизмы. И человечество задумалось над самой важной проблемой – выживаемостью своего вида. Нужно понять, предугадать, предупредить опасности, грозящие виду. Мы – живой организм, значит, всё, что грозит смертью – это и есть опасность. Самая большая загадка истории – почти моментальное исчезновение  почти сорока видов животных в сравнительно недавний исторический период. Всего 10 тысяч лет назад. Люди выжили, а тридцать четыре вида животных исчезли. Мамонты, которых сейчас изучают во всём мире, самые крупные животные, не имевшие внешних врагов на Земле, жившие миллион лет, имевшие огромную популяцию, исчезли за два тысячелетия. Есть версия, что причина в антропологическом воздействии. Охотники убили. Но подтверждения этому нет. А вдруг что­то другое стало причиной  гибели вида? Поэтому, изучая мамонтов, человек  стремится ответить на актуальный вопрос: в чём скрывалась опасность для вида?

Владимир Иванович Юрин вступает в разговор:

– Наш бивень выкопан из грунта. Не вымыт рекой, хотя  таких находок много, не обнаружен в пещере при раскопках, где чаще всего только кусочки. Он оказался извлеченным из тысячелетий. Вокруг него огромный материал для работы лабораторий. Тут может быть и пыльца древних растений, мы выкопали раковины моллюсков, часть  окаменевших глин, снятых с бивня. Они пойдут на анализ. Из этого  может возникнуть целая картина, как на берегу древней Зюзелги  погибло животное. И мамонт ли это?

– Следовательно, чтобы сейчас добавить крупицу знаний в науку о биосфере Земли, нам нужно много денег? И деньги эти безвозвратны? – спрашиваю я.

Павел Андреевич Косинцев соглашается:

– Да! Деньги нужны. Нужны в ближайшее время. И тогда мы в Екатеринбурге сможем сделать  ряд анализов, и они будут очень достоверны. Времени с момента поднятия экземпляра до  момента его изучения прошло немного. Если это бивень трогонтериевого слона, то  районный музей будет обладать экспонатом редчайшим. Кости таких животных попадаются редко. Есть в Ханты­Мансийском краеведческом музее. Есть  кости на Украине, в Молдавии. И еще будет внесен вклад в накопление знаний о прошлом нашей планеты. Ученые более точно установят возраст находки и, соответственно, смогут более точно представить природную составляющую  территории в незапамятные времена. Возможно, что­то выделят особо, что могло бы способствовать подкреплению различных теорий.

– Если я правильно понимаю, найдётся в Сосновском районе меценат для ведения научных изысканий, мы на йоту приблизимся к глобальному спасению человечества? –  ни капли иронии или  сарказма у меня не было в тот момент.

И никакие это не шутки. Прочитайте про Александра Флеминга, и вы поймёте, что в науке за каждой случайностью может стоять открытие, имеющее величайшее значение для всего человечества.

Владимир Иванович Юрин реагирует громогласно:

– Найдись такой человек в ближайшее время, и возможно, в научном мире появится ещё одна сенсация!

Павел Андреевич Косинцев более сдержан:

– Это станет вкладом в большую науку. В принципе, в тот самый процесс, о котором мы сегодня с вами и говорили. Безвозвратный в ближайшем будущем, но фундаментальный в научном понимании.

Было бы время, наверное, мы бы покрутили эту проблему с разных сторон. И в историю углубились, и в геологию, и еще во что­нибудь. Но время встречи истекло. Директор музея Альбина Андреевна Ванюкова поблагодарила всех за интересную беседу, сделала для  гостя из Екатеринбурга небольшой подарок, и мы простились до того момента, когда будут окончательно подведены результаты научной работы. Возможно, на табличке около экспоната появится сообщение о меценате, сделавшем вклад в мировую зоопалеонтологию.

На фото: Археолог В.И.Юрин осматривает бивень с палеозоологом Уральского отделения РАН П.А.Косинцевым