Наталья Смолякова
Время идёт, провожая столетья,
Стирая многое в мелкую пыль.
Мы строим дома, мы делаем деньги,
Мы так бесполезно используем жизнь.
Мы учим детей своих, как стать богатым,
Как знаменитостью первой прослыть,
Как хорошо быть сильным и властным,
Стараться во всем других победить.
Мы превращаемся в к кибермашину,
О чувствах своих давно позабыв,
Мы веруем только в то, что мы видим,
Ложь принимая за истинный мир.
Мы деньги чужие считать научились,
Других осуждать, возвышая себя,
Мы совесть свою променяли, забыли
И продали душу по запчастям.
Как часто в бессилии мы начинаем
Спасенье искать, кто в игле, кто в вине,
Мы губим себя, других обвиняя,
В своей унизительно жалкой судьбе.
Мы разрушаем легко, беспощадно,
То, что даётся нам Высшей рукой.
От жизни берём лишь самую малость,
Не оставляя следов за собой.
Мы только используем, не восполняя
Возникшую после наживы дыру,
И, о потомках своих забывая,
Мы остаёмся пред ними в долгу.
Что же мы делаем с собственной жизнью,
Так безрассудно и глупо живём.
Всё ж в этом мире так хрупко и зыбко,
Что может сложиться, как карточный дом.
Ведь каждый наш шаг записан Всевышним,
Нам только пунктир чертой обвести.
Зачем же стирать, что даётся нам свыше,
Вслепую дорогу пытаясь найти!
Евгения Юровских
Тишина
Тишина скользнула в двери.
Призрак ночи, эй, постой.
Ты нужна мне, что не веришь?
Так хочу побыть с тобой.
Может быть, остаться где-то
И с тобою погрустить.
Не искать на жизнь ответы.
Все проблемы отпустить.
Мне так хочется забыться
И побыть с тобой вдвоем.
В тишину, как в небо взвиться
И упасть с небес дождем.
Тишина ответ скрывает.
Звуки ночи так легки.
Кто-то двери закрывает.
В окнах гаснут огоньки.
Ночь врывается прохладой.
Занавеску у окна
Чуть качает, будто рада,
Что осталась тишина.
Обида
Сегодня я очень сердита.
Житья не даю никому.
Во мне поселилась обида
Сама не пойму почему.
Сидит, раздуваясь, и злится,
Меня заставляет ворчать.
Уж кошка мяукнуть боится,
Когда начинаю кричать.
Я с мамой все утро ругаюсь.
А с бабушкой вовсе молчу,
Сама от обиды я маюсь.
Прогнать я Вреднулю хочу.
Я к маме пойду потихоньку.
Скажу: «Ты меня извини,
Ведь я не каприза, нисколько,
Ты сильно меня не вини».
Мы с нею все сложим игрушки.
В порядок наш дом приведем.
Обиду мы сгоним с подушки.
Мы с мамою, с мамой вдвоем.
Галина Инжестойкова
На перроне
Мы провожаем вас в поход
Сестрёнки, матери, подружки.
Вам предстоит нелёгкий год,
Там всё серьёзно, не игрушки.
Хотя немногим двадцать лет,
Так мало опыта и злости,
Как сохранить Земной обет
Послали вас, отнюдь не в гости.
Плечом к плечу стоят в строю,
Как в сказке Пушкина
Когда-то.
Что будет в первом же бою? А во втором? —
Не аты-баты.
Направо дружно повернув,
Колонна двинулась к вагонам…
Платочком беленьким взмахнув,
Остались мамы на перроне…
В окопе
Копали траншею лопаткой сапёрной.
Земля же стонала
От муки такой.
Воды бы немного
«Живой» или «мёртвой»
Забыли солдаты
Про сон и покой.
Рядом свистели
Снаряды и пули.
Кто-то рассказывал
Байки смешно.
Двое в углу письмецо
Развернули,
Раз пятьдесят прочитали его.
Искры от взрыва
Окоп осветили,
В секунду не стало письма и ребят.
Мамы седые, простите, родные,
Долго придётся вам
Верить и ждать…
Любовь Грибанова
Накануне
Холодными ветрами
Подуло за окном,
Прощаемся с цветами
И золотым листом.
Петь птицы перестали
Так часто в том бору,
Где лето мы встречали
И прятались в жару.
Нам всё дожди сказали.
Начнётся скоро хлад.
Деревья задремали
Уж новый ждут наряд.
А где-то к нам метели
Торопятся, летят
Последние недели,
Увидим зимний сад.
Елена Ковтун
«И загнанным волком…»
Слова и поступки врезаются в вены,
А сердце от боли чернеет…
От кары небесной расплакались стены,
И тень моя быстро бледнеет…
А ночью, беззвучно, бродила я садом,
И ужасом розы пылали…
Черёмухи ветви, налитые ядом
В лоскутья меня разрывали…
Под тенью гортензий, склонясь надо мною,
Праматерь шептала молитвы…
И загнанным волком, смотрю я с тоскою
На слёзы, что ею пролиты…
Я ухожу, всех оставив, кто предал,
Закрыв дверь полночного бреда.
И в лужах алею, под солнечным светом,
Запятнанной совестью чьей-то…
Фото из архива литобъединения «У камина»
