Квадрик

Начались первые школьные дни. А Вовка Семенов болеет.

– Влежку, – говорит домочадцам мама и уводит младшую сестренку в садик, чтобы не заразилась.

Сама потом идет на работу, напоминая Вовке просматривать учебники, чтобы не отстать от одноклассников.

Учебники Вовке на ум не идут. Он даже телевизор не включает и не чатится. Температура высокая, голова болит, а горло уже разорвалось от натужного кашля.

«Вот был бы папа дома,  – думает Вовка, – он бы вылечил. У папы тысяча и один рецепт на все случаи жизни».

Сейчас папа на фронте. Вовка очень скучает и каждый день ждет звонка.

Эх, жаль, что Вовка не может собраться сам, как Мальчиш­-Кибальчиш, и пойти помогать своим биться с проклятыми пиндосами.

Чу! Что­-то жужжит за окном квартиры. Приподнялся на локте, выглянул.За стеклом мечется квадрик. К раме мордочка смешная прицеплена. Так Вовку одноклассники пришли поддержать. Он отыскал свой смартфон,  да гаджет всю энергию растерял.Пришлось просто помахать рукой.

Опустился он на кровать и загрустил. Читать скучные параграфы не хотелось. Вот бы сделать что­-то такое, чтобы всем было хорошо! Неопределенно, правда, как­-то. Но все равно… Сделать так, чтобы война закончилась. Чтобы его отец, Сергей Семенов, и у Насти из второго класса, у Рината, у Тагира, у Райки­-двоечницы, у Матюхиных отцы и братья вернулись домой.

Снова вспомнил о сказке про Мальчиша­-Кибальчиша. Чем же помочь? Чем? Вовка не заметил, как сомкнулись веки, а он вдруг увидел отца на крыльце своего дома.

– Папа! Папа, ты домой приехал?

– Нет, – отвечает отец, – не могу оставить своих товарищей. Жмут нас недруги, но мы держимся. Если бы было у нас дронов побольше, тогда мы всех вмиг угомонили бы. Но пока не хватает.

Сожаление в голосе отца.

– Так у нас есть. За окном болтается! – кричит Вовка, суется к окну, распахивает его.

Квадрика нет. Только огромное  поле, засыпанное пеплом.

Вздрогнул, очнулся. Утер  пот. Про сон вспомнил.

Вот, дело! Важное и нужное!

Вовка уселся перед компом и на своей странице в соцсети написал:

«Пацаны! Всем, кто меня видит! Нашим отцам нужны квадрики. А они у нас вместо игрушек. Давайте отправим на фронт квадрокоптеры!»

Движение пальцем, и воззвание разлетелось. Под записью вспыхнуло пурпурное сердце.

«Вован, ты профан. Наши квадрики – игрушки», – появился первый коммент.

«Может, деньгами соберем?»

«Мамиными рублями от школьных завтраков откупиться хочешь?

«В армии и без Вована все есть».

«Это развод!»

«Мальчик, ты решил купить себе игрушку? Ищи дураков!»

«У папы зарплата хорошая, пусть купит!»

«Молодец, парень, поддерживаю!»

Под записью вспыхивали пурпурные сердечки и множились комментарии. Но ни одного конкретного предложения не последовало.

Вовка разозлился.

«Лабубу лайкайте, предатели!» – написал  он.

В ответ получил разгневанных смайликов и коричневых глазастых завитушек.

За ужином он долго приглядывался к маме, стесняясь рассказать о своей проблеме. Решился.

– Мама, я предложил ребятам коптеры на войну собирать, а мне написали, чтобы с папиной зарплаты мы купили коптер. Я­то думал… – он поперхнулся и закашлялся.

На глазах выступили слезы. Мама некоторое время внимательно смотрела на сына.

– И купим! Почему не купим? Купим! Знать бы только, какой.

– Я подберу. И вложусь. Я тоже хочу, – воспрянул Вовка.

Ночью он писал друзьям в личку, рассказывал, что мама его поддержала.

Днем после уроков к Вовке пришел Тагир.

– Я вчера одному любителю солдатиков загнал. Вот тысяча рублей, – Тагир вытряс из кармана мелкие купюры. – Сколько вообще надо денег, чтобы коптер купить?

– Я посмотрел – разведывательный с камерой тысяч за восемнадцать. Зависает на полчаса. Разрешение не плохое. Правда, грузоподъемность сто граммов.

– Можно еще бумагу сдать. Сейчас за бумагу хорошо платят, – предложил Тагир.

Выздоравливающий Вовка писал в соцсети, что готов в дар принять старые газеты и журналы, готов мыть автомашины, подметать двор у дома.

В ответ летели рожицы, черти и коричневые ватрушки. Чел с пустой аватаркой на корявом русском обзывал Вовку свиньей, пугал перерезанным горлом,обещая  найти маленького гяура, будь проклят его отец. В доказательство поместил кусок карты с поселком, где Вовка живет.

Дней пять Семенов молчал в соцсетях. Но с друзьями, как мог, работал. Собирали макулатуру, в теплые дни ноября протирали стекла дорогих автомобилей и даже мыли машины за отдельную плату. Никто  особо не интересовался, почему мальцы так усердно настаивают на помывке автомобиля.

Только один коммерс язвительно спросил:

– У мамки на мороженку недостает?

– У папки на гранатомет, – зло ответил Вовка.

В  ответ вместо договоренной сотни получил тысячу.

Окрыленные таким успехом, мальчишки ринулись на парковку к небольшому торговому центру. Прежде, чем мыть стекла или весь автомобиль, объясняли, с какой целью они это делают. Кто-­то из владельцев делился сотней­-другой, кто-то гнал пацанов прочь. Однажды вообще нарвались на неприятности.

– Пусть папка с заработанных купит. Он же пять миллионов получает, – выпалил водила с крысиной мордочкой, выслушав Вовкино объяснение.

– Пусть тебя «КамАЗ» переедет, – выпалил мальчишка.

Водитель выскочил, отвесил затрещину, схватил за ухо и поволок в сторону магазина.

– Разберитесь с шантрапой! – толкнул Вовку разъяренный водила в объятия полицейского. – Прохода нет! Подайте! Дайте! Машину оставить  нельзя…

В отделении составили протокол. Выгребли заработанные деньги, позвонили маме на работу и попросили зайти в отделение.

Вечером, посадив сына за стол, мама спросила, как у Вовки дела.

– Плохо! – буркнул мальчишка, обиженный на весь свет.

– А денег сколько собрали?

– Все вместе накопили десять тысяч, – гордо заявил сын.

Раиска разбила копилку, братья Матюхины сдали макулатуру, Тагирка продал солдатиков и сейчас моет машины. Ринат пашет за дворника дядю Женю, пока тот болеет. Остальные ребята из класса просто наблюдают.

– Мама, им все равно. Их же не трогают.

– А сколько надо? – спросила мама.

– Восемнадцать минимум.

Она положила перед сыном десять тысяч. Ночью Семенов разослал друзьям радостное сообщение. Он заказал RG601.

****

Подразделение Сергея Семенова выдвинулось на блок­пост.  После передовой ребятам новую работу предложили – не бей лежачего. Сюда же волонтеры привезли партию гуманитарного груза. Для Семенова передали персональную посылку. Открыл на глазах у бойцов – квадрокоптер. Вовка писал, как с ребятами собирал на БПЛА. Художник сразу нанес на корпус опознавательный знак для своих. Кто-­то из  сослуживцев хлопнул помкомвзвода по плечу:

– Мужик у тебя растет. Опора!

Сергею было приятно. Потом случился казус. К блок­посту выехала женщина на побитой, проеденной ржой шестерке. В машине ящики со сливами.

– Так я ж с соседнего пэгэтэ. Сливу до рынку повезла. А то ж пропадуть. Давайте, хлопцы, я вас угощу.

Сергей маялся животом сутки. К вечеру второго дня его отпустили в полуразрушенную многоэтажку поспать.

Семенов проснулся от внезапно возникшего чувства опасности. Сквозь глубокий сон он слышал крики и редкие выстрелы, но кое­как разлепил веки. Выглянул в ночь. В свете пожара метались черные тени. В прицел солдат увидел синие отметины на рукавах. Опорник был захвачен диверсантами. Сергей глянул на часы. Через пару часов у блок­поста пойдет колонна. В колонне не менее двадцати машин. БК, топливо, медикаменты, еда, вода. А здесь засада.

Семенов понимал, выйти не дадут. Рации при себе нет. И тут он вспомнил о подарке сына. Квадрик должен спасти наших. Стараясь не шуметь, Семенов по исковерканным лестницам выбрался на крышу высотки, чтобы видеть улицу, уходившую в тыл. Стал ждать колонну. Рассвело. Диверсанты внизу затаились.

С дальнего обреза улицы донесся рокот моторов. А этажом ниже раздалась чужая речь. Семенов подобрался к пробоине и увидел: диверсанты у окна установили базуку. Несколько минут и колонна в зоне поражения. Сергей выстрелил.

Засада была сорвана. Но к многоэтажке  с автоматами на перевес бежали чужие солдаты.

Закатав записку, Сергей перехватил скотчем тело коптера и запустил птичку.  Игрушка взмыла в прозрачное  небо. Снизу ударили автоматные очереди. Единственной целью Сергея был головной автомобиль, в лобовое стекло которого он должен уронить свой коптер с запиской о засаде. Главное – успеть  до того, как на крышу ворвутся диверсанты. Защищаться он не мог.  Старался не спешить, хотя слышал, как по засыпанным битым кирпичом ступеням, что­то крича, движутся недруги. Они тоже боятся засады, поэтому идут медленно. Но и колонна ползет не торопясь.

Вот на главную улицу выполз БТР, за ним броневик. И только потом вырулил «Урал» с цистерной.

Коптеру до машины еще лететь и лететь. Разъяренные неудачей неприятельские солдаты где-­то совсем рядом.  Сергей услышал возгласы. Они нашли мертвых сослуживцев. До выхода на крышу один полуразрушенный пролет и железный люк, который Сергей завалил кирпичами. Осталось всего несколько минут.

На экране смартфона он увидел грузовик и пустил коптер в пике, стараясь попасть в лобовое стекло водителя. Только бы не нашелся стрелок с ружьем! Только бы не стрелок! На экране мелькнули щетки, испуганное лицо солдата.  По лобовому стеклу разбежались трещины. И экран погас.

Теперь все зависело от водителя. Если быстро разберется, то Семенов еще повоюет, не разберется – не обнять ему  больше своего Вовку.

Сергей разбил смартфон, достал из подсумка гранаты. Переложил удобнее под руку автомат, перекрестился и стал ждать появления не братьев.

Владимир Бреднев

фото из архива редакции