ВЕСЕННИЕ КРЫЛЬЯ МЕЧТЫ
Валентин Иванович Кузнецов, участник Великой отечественной войны, Почетный гражданин Сосновского района родился в июле 1922 года в селе Юргинское Тюменской области. Так бы и остался в сибиряках, если бы не великие потрясения, что произошли в судьбе России после Октября 1917 года и гражданской войны.
Его родители, Анна Михайловна и Иван Степанович, были известны в ту пору как прирожденные трудяги – отец был на все руки мастер: кузнец, рыбак и охотник, а мать – прирожденная крестьянка с известной судьбой матери семейства. Детей в семье, правда по прежним меркам, было не много – всего четверо, но от этого забот на дворе, по хозяйству было не меньше.
– Мой прадед, – рассказывает Валентин Иванович, – был человеком зажиточным, из многодетной семьи. Одних братьев у него было шесть человек, да у каждого свои дети. Все на один куш работали не покладая рук. Жили зажиточно, у деда даже был собственный двухэтажный дом. Работали мои родственники дружно, будь то хлебопашество или в тайге, выворачивали пни, или гнали деготь, или собирали по вырубкам березовое ворье – все шли в одном ряду.
Пьянство и брань в семье считались великим грехом, я вот, например, даже не знаю случаев, чтобы старшие предложили хотя бы в дни больших торжеств младшим чарку спиртного. Признаюсь, что за свою далеко не короткую жизнь я помню каждый из десятка случаев, когда угощался пивом. В делах и заботах меня так и миновала хмельная сумятица. Хотя, наверное, поводов «приложиться» было не мало, но я не жалею об упущенных возможностях.
Валентин Иванович коротко улыбается и рассказывает о том, с чего начала его семья продвижение на Урал. В углу его уютной квартиры на улице Первомайской, в райцентре, тихо работает телевизор. Очередной «принародный» артист на экране самозабвенно стремится выскочить из собственных брючин. Со словами:
– День и ночь поют и пляшут, поговорить не дадут, – хозяин квартиры избавляется от неуемного артиста.
– Так вот, когда началось раскулачивание, – продолжает рассказ Валентин Иванович, – благополучие нашей семьи было истолковано местными горлопанами с пьяной гармошкой сугубо классово. Они стали угрожать отцу: «Гляди, мол, Иван Степанович, и к тебе в гости зайдем». И это были не пустые угрозы, по округе уже горели ночами хозяйства и подворья крепких мужиков. Отец, конечно, знал, что во Христе все люди – братья, но верил и в свое нажитое опытом: не все братья – люди. И вот под новый, 1929-й год он подогнал к дому две подводы, укутал семейство в шубы и направился в новые места. Бросили дом со всем скарбом и пристройками, все хозяйство и поехали в Тобольск. Мать, конечно, сильно переживала, но она верила в рабочий талант мужа, в то, что он везде своим рукам применение найдет. К тому же глава семьи к той поре успел закончить курсы маслоделов, – так называли тех, кто умел готовить смазочные масла для машин. Так деревня лишилась умелого кузнеца и дюжего пахаря. Зато осталась пролетарски осветленной.
Когда Кузнецовы добрались до места, отец действительно получил место масленщика на теплоходе «Мейснер». А сам Валентин стал учеником одной из тобольских школ. Кстати, за время проживания семьи здесь и около города, младший Кузнецов учился в нескольких школах. Одна из них была за три километра от дома, и ежедневно Валентин добирался до своего класса на своих двоих. В дождь, в пургу – десяток километров, говорили местные, растущему человеку только на пользу.
Среди детворы Валентин быстро находил свое место, – ему, придумщику и заводиле всегда доставалось лидерство. Мальчишки крутились по хозяйству, ходили со старшими на самодельных лыжах на охоту. Главной игровой забавой был футбол. Скатывали из шерсти тугой мяч и гоняли его азартно по полю. Вот тут-то и настигло однажды всю детвору глубочайшее потрясение: как-то из-за леса вдруг вынырнул непонятный летающий объект. Чихая мотором, он явно заходил на посадку. Самолет! Когда он приземлился, летчик начал копаться в моторе. Мальчишки тут же, по горячим следам, выпытали, что их небесный гость, – полярный авиатор Чухновский, что путь он держит на север, на остров Диксон. Вскоре пилот наладил свою «этажерку» и попросил детвору, а тут и мужики набежали, развернуть самолет против ветра.
Вот и аэроплан скрылся за горизонтом, а Валентин изумленно думал: неужто любому дано взлететь в небо?
Так уж устроено детство, что за одной радостью следует другая. И она стала для парнишки вполне осязаемой: отец со своим теплоходом идет на Диксон, везет зимовщиков, и берет Вальку с собой.
В путь двинулись в начале лета. Десятилетнему мальчишке открылся неизведанный мир: день и ночь по бортам корабля проплывали то величественные ели, то высоченные скалы, то желтые пляжи с тропками обитателей тайги к местам водопоя. Даже не верилось, что природа способна после этого придумать новые пейзажи. Но нет, новый день приносил новое сочетание красок и новые фантазии величия и широты российских мест. Так и хотелось сойти на берег, с головой окунуться в это великолепие.
Но теплоход шел и шел. Морские серые тона поразили мальчишку своей серой неприветливой неоглядностью, мощью волн и простора. Как бы это все запомнить, как рассказать обо всем увиденном? Но вот приблизилась и точка назначения, остров Диксон. Здесь с теплохода выгрузили стройматериалы, продукты, людей. Зимовщики незамедлительно приступили к строительству жилья. Им помогала и команда корабля. Как своего старого знакомого встретил Валентин пилота Чухновского, тот имел здесь свою базу со взлетной полосой. Мальчишка встречал взрослого друга из ледовой разведки, внимал его рассказам о работе в авиации.
Наверное, бесконечно можно слушать рассказы Валентина Ивановича о его путешествиях с отцом, о вынесенных из детской поры впечатлениях. Глуховатый голос рассказчика поневоле втягивает слушателя в романтику далеких лет и ты поневоле замечаешь, что словно бы сам плыл с ним на пароходе (во главе километровых плотов, собирал на берегах в лесу грибы, покупал рыбу в редких деревнях у местных жителей. Рассказы Кузнецова о пережитом подкупают добротой и уважением ко всему, что видел, к чему прикасался сам.
Ко времени окончания семилетки в 1937 году Валентин имел в своем активе постоянную работу с отцом в кузнице. Раздувал мехами огонь, а чуть подрос – стал молотобойцем. Семь классов школы давали возможность продолжить образование в училище. Крепкий молодой человек с выбором особо не суетился. Валентин знал, что будет учиться на физкультурном отделении Тобольского педагогического училища, куда вскоре с хорошими оценками аттестата и был зачислен.
Училище находилось у основания холма, где возвышался тобольский Кремль. Там был богатый музей. В него и зачастил новоявленный студент. Любовался резьбой по кости и дереву, картинами писаными маслом. Подолгу замирал у полотна кисти В.И. Сурикова «Покорение Сибири Ермаком». Каждый штрих этого шедевра словно бы проходил всякий раз по сердцу юноши. Каждая фигура величественной панорамы начинающегося сражения двух сил покоряла правдой, естеством непримиримого противостояния. В этом и таилась главная загадка: есть ли предел человеческого таланта в воплощении даже давно минувших исторических событий? Целеустремленность воинов сквозит в каждом их взгляде, напряженность фигур под неласковым небом словно бы почерпнута из мира, который знал и в котором вырос Валентин.
Наверное, так вот, через откровения юности при встрече с прекрасным и прозревает душа каждого человека. Если так, то остается только пожелать в отрочестве каждому человеку найти своего художника.
Как-то приехал к тюменской родне брат отца из города Кыштыма. Он и соблазнил Кузнецова – старшего поехать в уральский городок. Из гостей отец вернулся одухотворенным: какова природа! А люди – приветливы и трудолюбивы! Хорошие места, даже речка точно такая же, как дома, в Юргинском. Зюзелгой зовется и расположена она в деревне Долгой.
Так в 1938 году семья Кузнецовых перебралась в Сосновский район Челябинской области. Отец устроился кузнецом в Шигаевский лесхоз, затем он облюбовал более просторную кузницу в Ключевке. А Валентин, пока не оформил перевод на новое место учебы в Челябинске, стал прицепщиком у известного в ту пору тракториста Казанцева. Мастер полей, видя старательность и упорство молодого помощника, стал обучать его своей профессии. И вскоре Валентину вручили – своего!– «шипастого» коня – колесник ХТЗ. Произошло это в 1939 году, когда Валентин уже устроил свой перевод в Челябинское педучилище №1. Помог в этом юноше и директор училища М. Марченко.
Удачно складывалась судьба у парня: учеба неподалеку от дома, за хорошую работу односельчане уважали молодого тракториста. И не только – рабочий авторитет отца так же высоко ценился во всей округе. Но где-то в глубине души постоянно звенела струна, выводя мотив о небесной выси. И Валентин решился. На последнем третьем курсе училища пошел по известному в городе адресу – улица Пушкина дом номер 6. После некоторых формальностей записался в аэроклуб. Так и учился – после училища спешил каждый день на 2-3 часа к друзьям по призванию.
Завершение учебы дипломированные специалисты-физкультурники решили отпраздновать на водном пляже в городском парке (ныне парк им. Гагарина). Благо погода стояла жаркая, ясная. Молодые танцевали, дурачились, состязались в акробатических этюдах, фотографировались до утра. Когда вернулись в город – не узнали знакомых улиц. Как-то непривычно и смуро суетились люди, что-то тревожно обсуждали. Воскресного дня не чувствовалось вовсе.
Война! В смятении, в тревоге и надеждах, чередовавшимися с постоянными проводами друзей, родных и знакомых пролетело полмесяца. Пришла повестка и Валентину. Его в числе других друзей по аэроклубу направили на ускоренную учебу военных летчиков в г. Арамиль Свердловской области.
Затем были учебные полеты с военных аэродромов Башкирии, Ростовской области. Страна готовила кадры пилотов для истребительной авиации. Фашисты рвались к Баку. Здесь молодые авиаторы, вынуждены были не столько летать, сколько, выйдя из под вражеских бомбежек, заниматься охраной перевалов. Они в боях уничтожали диверсантов, лазутчиков, доставляли на посты необходимые грузы.
Оценив самостоятельность и смелость курсанта Кузнецова, командование назначило его командиром боевых и транспортировочных групп. Горечью резануло по сердцу, когда в один из таких дней трое его боевых друзей подорвались на мине. Еще утром, рядом были эти надежные парни, отличные солдаты и вот, говорить о них приходится в прошлом: «были…». Валентина, а затем и его брата Степана, который был младше его на три года, по дорогам войны вела, очевидно, сама судьба – у обоих за все годы ни раны, ни царапины!
Лишь потом, много спустя, Валентин узнал, что в далеком тылу, в своей Долгой, свой боевой счет вел и их отец Иван Степанович. В годы войны колхозники Ключевки избрали его своим председателем. Работал он за двоих: и в кузнице, и в конторе. А тут еще бандиты объявились, повадились с фермы скот угонять. А какая там охрана? Одни женщины да старики. Изобьют их, повяжут и вершат свои черные дела. В страхе вся округа, а тут и человек в форменной фуражке с синим околышем дал понять: что в такую пору бандиты живут не без местного наводчика. Кем ты раньше был, председатель?
Взял Иван Степанович свое верное охотничье ружье и, таясь, залег на ферме в засаду. А что делать? Повадки зверья он знал и по всем правилам повел свою охоту.
Разбойники по-хозяйски, почти не таясь, пожаловали ночью. Разглядев человека с ружьем, они решили расправиться с ним. Первый же выстрел уложил главаря на месте. Не теряя времени, председатель, откинув ружье, набросился на второго незваного гостя и повязал его. Третий пришелец без оглядки пустился наутек. Вскоре после этого ночного происшествия за решеткой оказалась вся банда ночных громил из соседнего города.
– Вот так и надо беречь народное добро, – сдержанно похвалил человек из НКВД. Но суть не в его словах. Главное, вся округа вздохнула спокойней, избавившись от этой тыловой напасти.
А тем временем ориентиры войны стали ощутимо меняться. Врага не просто сдерживали, а уверенно погнали в его родную сторону. Перемены позволили вернуть курсантов к штурвалам боевых машин.
Валентин Кузнецов, как лучший из учеников, в числе первых получил право летать самостоятельно, без инструктора. ‘Однажды во время такого учебного полета он заметил, что «Ванька», мешок с песком в первой кабине для центрации самолета, не устраняет крена в полете. Подошла пора «крутить бочку». Войдя в фигуру высшего пилотажа, Кузнецов увидел, как мешок вываливается из кабины. И тут же глухой рывок потряс машину: мешок прочно воткнулся в крыло самолета и тот остался без управления. Вместо спасения на парашюте Кузнецов лихорадочно думал об одном: как посадить самолет? Попробовал снижаться на виражах чтобы точно зайти на посадочную полосу.
С земли с тревогой наблюдали за маневрами курсанта, и, когда тот точно рассчитав момент, приземлился, друзья кинулись качать пилота. За спасение машины командование училища выдало Валентину редкостное для военной поры поощрение – объявило ему краткий отпуск с выездом на родину.
Так бы и остался Валентин Иванович в летчиках, но война закончилась, и в конце сентября 1945 года пришел приказ от Главкома о демобилизации. Однако старший сержант ВВС продолжал летать. Из Москвы приехала комиссия с проверкой исполнения приказа. Дошел черед и до Валентина Кузнецова. Летает, значит… Почему?
Не спасли ни отличные характеристики, ни заступничество командования училища: не положено! Так в декабре 1945 года опустился Валентин с небес на землю и вернулся в свою Долгую, хотя брат Степан в качестве авиамеханика прослужил вплоть до 1948 года.
Пошел бывший воин по месту жительства в райком комсомола становиться на учет.
– Секретарь райкома – рассказывает Валентин Иванович во время очередной беседы с ним, – Михайлов, имени вот не помню, был человек дотошный. Он расспросил о службе, о родине и, узнав, что перед ним дипломированный физкультурник, обрадовался: « Мы тут не можем подобрать председателя райспорткомитета, так ты и пойдешь на это место».
Сегодня Валентин Иванович называет свою жизнь в комсомоле счастливой порой. И не только по причине неповторимой молодости: ему с однокашниками выпало оказаться в центре мирного обустройства жизни целого поколения односельчан. С великим энтузиазмом строили спортплощадки, стадион, проводили состязания, создавали агитбригады и ставили концерты. Здесь и свела его судьба с кареглазой и быстрой Аннушкой – Анной Андреевной, впоследствии одним из лучших бухгалтеров из состава редакций районных и городских газет области. Поженились, раз и навсегда.
Трудно сосчитать в скольких спортивных соревнованиях за свою жизнь участвовал Кузнецов – одних грамот и дипломов десятки. Даже будучи сорокалетним занимал первые места на лыжне на первенствах района и области. Вот они свидетели тех лет – грамоты почета за 1947, 1949 годы и далее. Подписали их люди известные на Южном Урале: секретари обкома комсомола Колесников, Борисов, председатель облисполкома Бессонов и другие.
Здесь же отличия и за участие в художественной самодеятельности. Так, например, в 1949 году сосновские участники художественной самодеятельности за постановку спектакля «Платон Кречет» по Корнейчуку заняли в областном конкурсе второе место. Главную роль в постановке играл Валентин Иванович.
Областное руководство учло размах культурной и спортивной жизни в нашем районе и постановило провести летом в 1949 году вторую областную сельскую спартакиаду «Золотой колос» на сосновской земле, которая летом с успехом и была проведена.
– Нашим кабинетом, – вспоминает Валентин Иванович, – было в те годы село, живые люди.
Стоит особо отметить, что «главному спортсмену» района комсомолом был отведен и свой участок – колхоз «Новый ключ» под Харлушами, где председателем работал Пантелеймон Гаврилович Пересичный, ныне известный в истории области как один из первых Героев Социалистического Труда. Кузнецов взял личное шефство над спортивной жизнью хозяйства. Председатель, видя, как на глазах оживает молодежь, душой привязался к посланцу из района.
Валентин Иванович вспоминает:
– Пересичный был великим тружеником. Строгий по натуре, он особенно ценил трудолюбие и порядок. Если он видел, что человек трудится на любом месте с выдумкой, самозабвенно – готов был на руках такого носить. И вопреки своей природной скупости всегда находил для таких «банку мэду, булку хлиба и крынку молока». Так на базе этого колхоза, в основном, и сложилась победная спортивная команда нашего района. В моей памяти навсегда остались талантливые спортсмены из «Нового ключа» комсомольцы брат и сестра Юдины, целая династия спортсменов Долгановых.
Немало сосновских спортсменов влилось в сборную области тех лет. Сам Кузнецов защитил на лыжне норматив кандидата в мастера спорта и четырежды в те послевоенные годы защищал спортивную честь области на всесоюзных состязаниях.
Вот Валентин Иванович вынимает из альбома пожелтевшую фотографию 1949 года. На ней – сборная района по футболу.
– Это известный в районе футболист Иван Крылов, – поясняет он. Впоследствии он меня сменил на посту председателя райспорткомитета.
Много лет Валентин Иванович проработал в школе. Преподавал военную подготовку и физкультуру. За успехи в этом деле отмечен званиями «Отличник народного образования РСФСР» и «Отличник народного образования СССР». И вплоть до 1980 года исполнял свое комсомольское поручение – каждое лето водил школьников в туристические походы по Уралу, родной области. Но возраст – не кирпич в походном рюкзаке, при ненадобности не выложишь.
Покидая в изумрудной утренней дымке «свой» Таганай, еще в дороге педагог загрустил, с особым вниманием вглядывался в лица подопечных школьников. Как жить дальше?
– Еще работая в школе, – слушаю рассказ собеседника, – эскизы наглядных пособий, стенды, планшеты я делал сам. Однажды по случаю мне от одного из педагогов в наследство достались масляные краски, кисти, мольберт.
Решил сделать копию одной из «таежных» картин Шишкина. Запасся литературой по истории, технике живописи. Штудировал, делал выписки, благо времени теперь хватало. И вот принялся за работу. Вроде бы получилось? – обращается он ко мне с той, первой работой в руках. Эта копия и стала для него пробой в мир художественного видения пережитого и невысказанного. Пробой, пропуском и школой. Стал с альбомом и этюдником выходить на природу – на эскизы. В любое время года и в любую погоду наблюдал, как меняются краски знакомых мест, затем переносил наиболее памятные моменты на холст. Так у Кузнецова появились свои первые картины: с пронзительной синевой тающего снега, с голубыми проблесками весеннего неба между березовых крон.
– Да, я люблю весну, – подмечает художник. – В ней так много чистоты, призывной силы, что вместе с природой оживает и душа. И сколько бы это ни писалось – конца и краю теме нет.
3a десятилетия творчества Кузнецов написал свыше 600 полотен. Есть его работы в частных коллекциях Италии, Германии, они подарены многим друзьям и близким людям, общественным учреждениям и организациям, хранятся в музеях, в том числе в Москве на Поклонной горе, в родном педагогическом училище г. Челябинска, в Тобольске, в районном музее. Кузнецов участник десятков выставок: в Екатеринбурге, в Челябинске и в своей области, в других регионах… вот один из отзывов с выставки в Озерске:
– Ни в Эрмитаже, ни в Русском музее г. Санкт-Петербурга я не видела такого солнечного половодья, такого весеннего разлива. Замечательно изображена крестьянская чистота природы…
Правда, с «крестьянской чистотой» что-то мудрено получилось у посетителя, но главное подмечено верно. Вот наша речушка Зюзелга, вот скалы и сосны над урезом Миасса, вот светлый до звона в душе букет полевых ромашек.
В каждой работе – мощный поток теплого настроения, любовное описание молодых чувств. И тут же – целая галерея портретов знатных людей района: фронтовиков, неутомимых сосновских тружеников. С годами не стареют их взгляды, мудрые, ясные и уверенные в своем видении жизни. Этими полотнами впору лечить болезные, оступившиеся души.
Сегодня я была на выставке картин,
Их автор в серебре седин,
С таким живым и мудрым взглядом,
Такой открытый, светлый и простой,
Как будто жили мы с ним рядом.
Как передать сумела эта кисть,
Тот воздух, что кристально чист!
И лунный свет, и зимний холод.
Седой художник, ты душою молод!
Автор этих строк Любовь Васильевна Власова написала стихи после посещения выставки в п. Саргазы. Трудно что-либо добавить к сказанному от всего сердца.
С двадцатым веком Валентин Иванович простился, можно сказать, на ударной ноте. В 1999 году, когда отмечался двухсотлетний юбилей со дня рождения А.С. Пушкина, главное управление культуры и искусства совместно с государственным областным Центром народного творчества провели конкурс артистов разговорного жанра. Желающих в районе посостязаться с профессионалами не нашлось. То ли стремление чиновников от культуры района получить «галочку» за участие в мероприятии взяло вверх, то ли спешка помешала – но выбор пал на ветерана. В общем, уговорили его тряхнуть стариной.
Кузнецов понимал, что читать Пушкина надо душой, тут бесполезно пританцовывать под ударные. Может, поэтому и поручили ему этот выход на подиум.
Во время жеребьевки ему достался седьмой номер, а это давало возможность хотя бы в начале посмотреть на выступления друзей соперников. Члены жюри вежливо поинтересовались:
– Что будете читать? Вам пятнадцать минут.
– Отрывок из «Руслана и Людмилы», – ответил.
Волнуясь вышел на сцену, оглядел зал. Публика показалась капризной: ухоженные седовласые дамы, при черном параде костюмов их спутники. Безусловно, все почитатели великого поэта со стажем. Сосредоточился, как-то нечаянно возникли в душе те давние восторг и ликование, когда сам впервые: прочел гениальные строфы поэта. С откровением молодого первооткрывателя и понес в зал Кузнецов широко известные стихи.
Бурные аплодисменты как бы оглушили и зрители, ставшие вдруг людьми близкими, чуть ли не родными, стали упрашивать жюри дать чтецу возможность прочесть знаменитое письмо Онегина Татьяне. И судьи конкурса уступили, внеся тем самым поправку в свои строгие условия. Когда Кузнецов произнес последние фразы, публика аплодировала стоя!
Так в свои 77 лет стал Валентин Иванович лауреатом этого конкурса. Вот он показывает диплом, вот в видеомагнитофон вставляет кассету с записью одного из концертов в районном Доме культуры. Здесь они с братом, Степаном Ивановичем, под гармошку поют свои знаменитые частушки. К сожалению, недавно этого дорогого человека не стало…
Влажно заблестели глаза ветерана, когда он рассказывал о своем примирении с покинутой в детстве маленькой родиной в Тюменской области. Земляки привезли Кузнецова вместе с картинами в свое село, встретили как самого высокого гостя. И понял он, что грешно обижаться на родину. Чтобы понять и принять это пришлось прожить долгую и нелегкую жизнь.
Учитель, говорят жив учениками. Один из них – Виктор Амосов, член союза художников России, живет ныне в Сургуте и он так же посвящает Валентину Ивановичу свои стихи:
Видя смысл небесного явленья
И, остановив мгновенный бег,
Сопереживает обновленье
С кистью у мольберта человек…
И душа из тесной рамки рвется,
И пылает светлый ум творца,
Человек и плачет, и смеется –
Радугу мостит через сердца.
Вне сомнения, любовь к родному краю, к России супруги Кузнецовы передали и своей дочери – Галине. Она избрала своей профессией школу. Окончив педагогический институт, она всю жизнь преподавала географию в поселке Октябрьский и Архангельской средней школе. Здесь же, директором школы, председателем Совета работал ее муж Сергей Митрофанович Толстых. Сейчас супруги на пенсии, но постоянно навещают своего отца, помогают ему. У них две дочери – Ирина и Настя. Младшенькая, Настя, окончила то же училище, что и Валентин Иванович, по профессии она художник. Так что вполне может дать своему деду профессиональный совет. Ирина – выпускница Уральской государственной академии ветеринарной медицины. Она-то и порадовала своего деда двумя правнуками, один из которых курсант военного автомобильного института. Будет в семье офицер, а это значит, что не прервалась связь поколений в семье ветерана, что в них продолжит свой путь мечта Кузнецова – старшего улучшить мир, украсить его своим присутствием.
В одну из последних встреч на квартире художника я видел только начатую им картину, а на столе лежал карандашный эскиз условно названный «Затишье после боя». На нем группа солдат укрывшись в разбитой траншее, занята своими делами. Может быть, приближение очередного Дня Победы подсказало Кузнецову эту тему, а может, по весне разошлась – разыгралась память у старого солдата. Но, как бы то ни было, знаю точно, что на очередной свой главный весенний праздник наденет Валентин Иванович свой парадный китель, на котором среди прочих наград самая знаменательная: «За победу над Германией» и самая последняя медаль, рождения 2007 года: «Почетный гражданин Сосновского района».
Автор: Вячеслав Кукаркин, 2009-2010 год
Фото: из личного архива Валентина Кузнецова, Людмилы Ковалевой, из архива «Сосновской нивы»
Загрузка ...
