Как там, в окопах: рассказывает демобилизованный из Сосновского района

В сентябре 2022 года Данила Ельцов, житель деревни Прохорово, егерь охотхозяйства, отец и муж, круто изменил свою жизнь. После объявления частичной мобилизации он добровольно получил повестку и тридцатого сентября вместе с частью мобилизованных отправился на сборный пункт.

– Нас тридцатого переправили в Екатеринбург. Там получили форму, бронежилет, каску. Все, что в эти дни происходило, можно было воспринимать по­разному. Я же на фронт не по принуждению уходил. Поэтому у меня на все взгляд был оптимистичный. Бронежилет старый выдали – нашел для этого прибаутку: пластина только спереди, чтобы отступать не надумал, спиной к врагу не поворачивался. Каких­то удобств не было, приспосабливался. Нас, группу в пару десятков человек, с шестого на седьмое октября перебросили в Кольцово, посадили на самолет и… Через три часа мы уже были в Ростове­на­Дону. Потом на «Уралах» до Миллерово. Группу распределили в три бригады, выдали оружие, боекомплект, – рассказывает Данила Михайлович о первых своих боевых буднях.

В Донецке в начале ноября стояла прекрасная осенняя погода. Сами горожане говорили о необычной осени: ни затяжных дождей, ни холодных ветров. В скверах полно желтой листвы. В ста с лишним километрах севернее Донецка уже можно было испытать все капризы неустойчивой осенней погоды.

– Первые дни на новом месте было не особо уютно. Сыро, грязно. Чернозем под дождями превратился в жидкое месиво. Но надо жить, работать. Я в первый день осмотрелся на позициях, приметил, где ложбинки, где увалы. Как лесополоса идет. Там такого леса хаотичного, как у нас, нет. Лес насажен полосами. А в лесу для меня – дом родной. Посмотрел, куда чаще прилеты, как осколки расходятся. Нашел место, где можно разместиться. Первую ночь окопался немного и переночевал. А потом с ребятами за обустройство позиций принялись. – Данила рассказывает о военных буднях так же легко, как раньше рассказывал об охотничьих приключениях в кунашакских лесах.

Многие солдаты отмечают, если человек приехал на фронт мотивированный, знает, зачем он сюда пришел, то он найдет выход из любой ситуации.

– С ребятами поехали в деревню Змиевку. Она совсем разбитая. Но много для солдатского быта в ней полезного осталось. Попадаются целые листы профнастила – берем, в хозяйстве пригодятся. Кирпич красный на печурки в блиндажах и землянках нужен. Лопаты совковые отыскались. Черенки уже дома к ним приделали. Бочку из­под кваса раздобыли. С собой забрали. В бочке всегда вода была. Так вот обустраивались. А потом к нам гуманитарные конвои пошли. Наши стали пересылать необходимое. У меня сестра здесь, в Долгодеревенском, многое собирала. Так на коробках и писали: «Егерю».  – Данила с огромной благодарностью вспоминает тех, кто завозил на передовую все необходимое для обустройства быта.

– Я не знаю, как батюшке Димитрию и Августу удалось к Сватово так близко подъехать. Вообще­то туда не пускают. Там зона все время под обстрелами была. Но как раз зимой мы получили печки, бензопилы, топоры, лопаты, генераторы, пленку. Это не только материальная помощь. Разгружаешь коробки и понимаешь, там, в тылу все, кто тебя знает и не знает, собирали все это, покупали. И мы здесь не одни.

Мы открываем несколько фотографий, где Данила и сосновские волонтеры рядом. На следующей фотографии гора коробок, в перекрестьях красных ленточек.

– К Новому году все радовались, что земля подстыла. Ходить стало легко. С одеждой уже вопрос разрешился. Из гумконвоя очень много нам поступило. Я себе танковый бушлат и ватники раздобыл, в нем всю зиму и ходил. Броник и новую каску уже на позициях для себя нашел. Тяжеловато было, когда воды не было. На подвозе у нас был парень из Сосновского района. Возил нам на КамАЗе воду. А тут не приехал. Потом парни рассказывают, наскочил на фугас. Машину разнесло. Некому было воду возить, мы месяц в очень тяжелых условиях были, – вспоминает Данила.

С водой, особенно зимой, в районах Донецка и Луганска проблемы. Хотя, смотришь на карту, вся территория изрезана речками и речушками. Только по передовой с ведерком за водой не набегаешься. С той стороны в ясную погоду над позициями поднимают птичку и следят. В армейском сленге квадрокоптеры разного назначения называют по­разному. Но «птичка» – это беспилотник-­наблюдатель. На таких машинках стоят камеры с хорошим обзором. В ночное время навешиваются тепловизоры или приборы ночного видения. Чаще всего такими штуками пользуются наводчики артиллерии. Зависла такая птичка над передовой или тыловым подразделением, жди с той стороны подарка.

– По передовым окопам, по второй линии арта работают и минометы. РСЗО, особенно американские, на передок не тратят. Или по объектам большим или по скоплениям людей и техники лупят. От снарядов и мин мы в укрытия уходили. Больше всего досаждала «баба­яга». Этот аппарат и видуху имеет, и подвесы. На подвесы могут гранату подцепить, мину, кумулятивный снаряд. И сбросить сверху. Вот тут ухо востро надо держать. Опасна «баба­яга», в основном, ночью. По тепловизору идет и бомбу на землянку скидывает. Бывает, что ее засекают. Если тихо, то ночью жужжание слышно. Мы, когда бани в блиндажах оборудовали, так специально подтапливали на ночь, чтобы не блиндажи засекались, а баня. Это уже когда я наводчиком­оператором на коробочке был. Парень из Казанцево и я на одной БТР, на второй у нас сосновские ребята были, на третьей экипаж из Аргаяша. В аргаяшском экипаже повар из ресторана служит. Мы его сразу и нашим поваром сделали. Он иногда и на самом деле нас, как в ресторане кормил. – Данила улыбается. И рассказывает о том, что даже на охоту зимой успели смотаться.

Жена Марина смущенно улыбается:

– Рассказывает нам сказки. И жили они хорошо. И питались, как в ресторане. Разве  от такого мужа правду добьешься. Он и на фронт­то уходил не спрося. Привез повестку и все. «Я поеду!» – говорит. Сначала я думала, как я одна со всем управлюсь? И дети у нас еще маленькие. Но нам очень помогали. У нас же в Прохорово домашнее хозяйство, скотина, лошади. Дров напилил, а расколоть не успел. Но спасибо друзьям Данила, спасибо нашей епархии. Через неделю нам в доме горячую воду сделали, душевую кабину поставили. Все это через наших батюшек и прихожан. Специалистов и оплату, все через епархию сделали. Ребята местные дрова все перекололи. Я за заботами день­то живу, а как вечер, все равно душа не на месте. Бывали дни, когда не звонит, не пишет. Это самое трудное. Такая сразу неизвестность.

– Конечно, не звоню, – перебивает супругу Данила, – луганская связь там не очень. Поначалу и боязно было. Командиры ругаются, если мы телефоны используем. А потом все равно стали звонить. Передвигались по фронту, нашли выход на неприятельского оператора. Дозвон домой. Жена, знает, что мне можно звонить и перезванивает. Это началось с того, что у нашего одного сослуживца вся зарплата на его карту приходила. А дома нужны были средства на лечение. Вот он подальше от позиций отбежит и переговорит со своими. Умудрялся даже банковские переводы делать. По одиночкам ни разу с той стороны не стреляли. А может, просто не засекали. Все­таки и разговоры короткие, и операции, и записки по­быстрому. Чтобы жалели? Нет. Украинцев почти не слышно. Наемников иностранных много.

У Данилы до сих пор в кармане два телефона. Один он использовал чаще как фотоаппарат, видеокамеру. С другого звонил домой. Жалеет, что не подумал при отъезде сфотографировать свою землянку.

– Когда гумконвои пошли, детские рисунки стали к нам попадать. И мне Миша мой и Варя рисовали картинки. В письмах от других детей рисунки приходили. Я все это собирал, крепил на стены. Ротный придет, посидит за столом. Говорит: «У вас уютно». Обязательно рисунки детские посмотрит. Ему это тоже душу грело. Я поехал домой, все свое снаряжение своим оставил. Финку ротному. Взял с него десятчик. Так положено. И броню, и каску там оставил. Ребятам это все нужно. Мужики мои говорили, когда я домой отбывал, чтобы всем­всем здесь кланялся и благодарил всех наших за ту помощь, что мы получали из нашего района, от других людей. В нашем подразделении были уральцы, сибиряки, якуты. Но жили одной семьей. Делили все. Поэтому всем, кто помогал, собирал, возил, огромное спасибо от солдат. Мы чувствовали поддержку, чувствовали, – мы не одни. И это реально помогает и жить, и воевать.

После шести месяцев службы Данилу Ельцова, как многодетного отца демобилизовали. Теперь Данила Михайлович занимается повседневными домашними делами. Лето для жителя деревни полно забот. А что будет осенью, время покажет.

Автор: Владимир Бреднев

Фото: из архива газеты «Сосновская нива», личного архива Данилы Ельцова и Марии Онегиной