«Я не мог оставаться в стороне»: десантник рассказал о боевом пути

– Я уже в мае двадцать второго года знал, что пойду на фронт. Был готов к этому. У меня братья на фронте, друзья, сослуживцы. Некоторые к тому времени уже погибли. Я просто не мог оставаться в стороне. Еще и не предполагали, что будет мобилизация, а я пришел в военный комиссариат и заявил, что готов идти добровольцем, – рассказывает о начале своего боевого пути Ришат.

В комиссариате предложили заключить краткосрочный контракт. В июне Ришат Янсарин вместе с другими контрактниками был отправлен на боевое слаживание в Уссурийск. Сразу двадцать три добровольца были определены в парашютно-десантную роту. Время пролетело молниеносно. Подъем, завтрак, полигон. И через несколько суток бойцы-десантники были уже «за ленточкой» на территории Херсонской области.

– Нас приняли хорошо. Ребята даже удивились, что к ним пришло такое большое пополнение. Я познакомился со своей ротой, с командирами. И снова поехал на полигон. Здесь уже с нами работали инструкторы, у которых за плечами опыт боевых действий. Работали с новым вооружением, осваивали пулеметы, противотанковые гранатометы, подствольники. Инструкторы большое внимание уделяли тактике и поведению на поле боя. Война оказалась немного отличной от боевых занятий во время срочной службы. Много новой техники стал использовать противник, поэтому нужно было быстро учиться, вникать и не подставляться, – улыбаясь рассказывает Ришат.

Солдат говорит, что его не удивило присутствие в роте большого количества людей разных возрастов, оказавшихся на передовой по собственному решению. В первое время доходило до того, что в строю было до восьмидесяти процентов добровольцев. Но зимой обстановка поменялась. Сейчас в роте мобилизованные, солдаты регулярной армии и только двое добровольцев.

Естественно, спрашиваем солдата о тех условиях, в которые попадают мобилизованные. Люди были вырваны из гражданской жизни, у кого-то опыт военных действий был очень давний. А у кого-то совсем этого опыта не было.

– У нас принято мобилизованных встречать, распределять между бывалыми солдатами. И в первую очередь обучать, слаживать, показывать образцы вооружения. Чтобы при необходимости любой солдат мог заменить погибшего или раненого товарища. Я через десять месяцев на поле боя стал универсальным солдатом, потому что меня обучили пользоваться всеми видами стрелкового вооружения, всеми видами вооружения для борьбы с бронетехникой. Я держал в руках снайперскую винтовку, и могу пользоваться ею. Умею водить бронетехнику, умею управлять вооружением. Если будет необходимость, могу запрыгнуть в «коробочку» и продолжить бой. Понимание, что надо уметь многое, пришло во время боевых действий. У нас в подразделении полная взаимозаменяемость. Ребята умеют все, что должны уметь фронтовики, – в словах воина слышится гордость за свое подразделение.

Ришат рассказывает о подразделении как о большой военной семье, в которой собрались мужчины разных возрастов, с разным опытом, с разными характерами. Но всех их объединяет одна большая цель – закончить СВО победой, освободить территории, теперь входящие в состав РФ.
У нас есть возможность задавать разные вопросы, и мы спрашиваем о противнике, о военных и гражданских людях, которые за тридцать лет самостийности украинского государства глубоко погрязли в националистических идеях. Вытащили со свалки истории украинский сепаратизм и национализм, подняли на свои знамена пособников гитлеровской Германии Романа Шухевича и Степана Бандеру, заодно объявив СССР и Россию оккупантами и колонизаторами.

– Пропаганда у них очень сильная. Украинские солдаты боятся сдаваться в плен, потому что им сказали, что мы всех убиваем. В Высокополье после боя нам рассказали, что в доме для престарелых спрятали солдата ВСУ. Его сотрудники посадили в кладовку. Он в руках гранату зажал. И так сидел. Нашим уговаривать пришлось, чтобы дурь из головы выкинул, гранату бросил в безопасном направлении и сдался. Он в первую очередь спросил: «Не будут ли над ним издеваться и не убьют ли потом?» Уговорили. Первую помощь оказали. Вообще часто приходится оказывать украинским солдатам помощь, потому что свои их с поля боя не забирают. Увидели с коптера, что лежит живой человек, но уйти не может. Украинец. Доложили командиру и с другом попросились его забрать. Оказался офицер. Во время боя был контужен. И брошен своими. Мы его вытащили, передали по инстанции в госпиталь. С пленными очень аккуратно обращаемся. Во время боя, конечно, не исключено, что он может отхватить, но потом никаких издевательств. Наши и кормят, и воду дают, и сигареты. По ногам, рукам, как с их стороны, не стреляют. – говорит Ришат.

Не скрывает, что гражданские и мирные наших солдат боятся. И приводит пример из того же Высокополья. Когда наша часть взяла поселок, местные все прятались в домах. Не выходили. Если шли по улице и видели русских солдат, прятались. Но молва о том, что русские ничего не отбирают, а еще в Дом престарелых, где оказались брошенными на произвол судьбы старики и инвалиды, тушенку и медикаменты носят, изменила отношение. Дети первыми осмелели. И десантники делились с мальчишками и девчонками теми сладостями, что были в их сухпайках. Ришат говорит, что сам он не видел, чтобы вэсэушники мародерили, но местные рассказывали, что украинские солдаты могли в доме забрать все, что угодно.
Пока русские стояли на позициях, местные привыкли. Дети даже рисунки рисовали и приносили в качестве подарков. Осенью началось контрнаступление украинской армии.

– Многие местные жители закрывали свои дома и отступали вместе с нами, – говорит Ришат. – На ту сторону не пошли, когда мы входили. А с нами уходили. Это, конечно, самый трудный период был. Перед этим мы в нескольких крупных и тяжелых боестолкновениях поучаствовали. Офицерский состав там упертый, сломить убеждения этих людей очень тяжело. В этом, наверное, и кроется загадка, почему простые солдаты идут за офицерами и сражаются отчаянно. Я лично нацистов живых не видел. Двоих убитых в форме с шевронами находили. Но и их с поля боя не забирают. Наши ребята хоронили и метки оставляли, чтобы с той стороны знали, где у них убитые похоронены, – и в рассказе Ришата Янсарина нет ноток превосходства, злопыхательства или ненависти.

Он понимает, что на земле Украины столкнулись две идеологии, расколовшие страну на два непримиримых лагеря. И машина националистической пропаганды с той стороны работает на всю катушку. И подпитывают эту машину западные политики, страны и народы с раскрученной пропагандой русофобии. Для многих солдат украинской армии вся эта политическая катавасия темный лес.

– Если бы солдаты с той стороны были четко мотивированы, нам было бы в разы труднее, – говорит Ришат.

О своих боевых делах он ничего не рассказывает. Наверное, еще не время. Но о действиях своего подразделения и роты готов немного поговорить.
Самые упорные бои развернулись в октябре. Несколько раз подразделения десантников оказывалось в тяжелой оперативной ситуации. Напирали бойцы теробороны. Рота ВСУ на одно подразделение. Десантники заняли круговую оборону, три дня отбивали атаки и при первой же возможности прорвались к своим. При этом сожгли до десятка единиц бронетехники противника и обратили в бегство часть подразделений в лесополосе. При этом группа десантников не потеряла ни одного бойца даже раненым. В самый решающий момент с нашей стороны подоспели танкисты и помогли. Тяжелый бой 19 октября был не столь удачным для сослуживцев Ришата. Украинская разведка с коптеров распознала позиции, провела артподготовку, потом бросила в бой танковую бригаду и горно-штурмовой батальон. Несколько человек в роте десанта получили ранения. И украинские солдаты думали, что сломили дух российских десантников. Просчитались. Оказались сами очень потрепанными.

За эти бои накануне Дня защитника Отечества Ришат Янсарин был награжден медалью «За отвагу».

– Мы ушли с правобережья, подчиняясь приказу. Наш командующий бережет своих солдат. Наш генерал сам участник боевых действий. Героя получил, когда еще разведгруппой командовал, поэтому доверием в войсках пользуется. Если бы нам отдали приказ стоять, мы бы стояли, – уверенно говорит Ришат. – Сейчас многое поменялось, если сравнивать с первоначальным периодом. Мы на передовой чувствовали помощь наших граждан. Пример очень простой. Первым противодронным ружьем у нас в роте была двустволка, которую у местных выпросили. И охотились на украинские дроны, как на птиц. Сейчас есть настоящие противодронные ружья. Ребята из Саратова снабдили нас индивидуальными аптечками. Из регионов привозят коптеры, рации, другую технику. И в наших подразделениях новинок электронной разведки уже полно. Это облегчает задачи и разведчикам, и корректировщикам, и простым солдатам. На фронте сейчас нужны добровольцы, кто хорошо знает, зачем он сюда пришел. Такие ребята быстро обучаются и потом хорошо работают. Там все уже понимают, что останавливаться на полпути нельзя.

В мае Ришат вернется в свою часть. Мама солдата Джамиля Янсарина останется на Урале и будет ждать возвращения единственного сына с фронта, будет всем, чем может, помогать солдатам и жителям Донбасса. Маме, как и многим мамам и женам, нужна победа и завершение военного конфликта.

Автор: Владимир Бреднев
Фото Андрея Мизерова и из личного архива Ришата Янсарина