Совсем недавно воины-интернационалисты вспоминали своих товарищей в день тридцать пятой годовщины вывода советских войск из Демократической Республики Афганистан. В День защитника Отечества мы снова обращаемся к тем, кто выполнял свой интернациональный долг в Афганистане.
Семья и школа
Среди ветеранов Афганистана, живущих сейчас в Сосновском районе, Владимир Бисярин особо не выделяется. Обычный мужчина (совсем скоро Владимиру Николаевичу исполнится шестьдесят пять), связавший свою послевоенную жизнь с горной промышленностью. Может быть, это дань тому, что родился и вырос Владимир Бисярин близ Бакальского рудоуправления. После демобилизации работал в управлении. И до сих пор сожалеет, что рудник в годы перемен обанкротился и закрылся.
– Учился я, как все. Отличником не был, но и в отстающих не ходил. Технику любил, как все мои сверстники. Поэтому там, где рассказывали о моторах, узлах, трансмиссиях, я все на лету схватывал, – вспоминал ветеран в одном из интервью.
После окончания школы Владимир пошел работать на рудник.
– У нас парни почти все так поступали. Считалось, перед армией спешить на какую-то учебу нечего, сначала надо отслужить. Всех парней тогда, кто после школы работал, направляли в школы ДОСААФ. В Добровольном обществе содействия армии, авиации и флоту учили многому. Я обучался управлению автомобилями. Фактически мог ездить на всех видах грузовых автомобилей, но больше всего практики было на «ГАЗ». «ГАЗоны» нескольких модификаций всегда служили в армии, а «шестьдесят шестой» так и вообще был армейским. Пришел на первые занятия вот с такими волосами, – Владимир показывает рукой на плечи, обозначая «битловскую» шевелюру. – Но там быстро объяснили, надо подстричься.
Мы сидим над грудой любительских фотографий, на которых молодые товарищи и сослуживцы Владимира Николаевича, на многих фотографиях он сам.
«Чайка» в чемодане
– Мама моя Валентина Александровна поощряла мое занятие фотографией. И даже в армию мне передала фотоаппарат «Чайка». Все привез в часть ротный из отпуска.
Мой командир Владимир Ковалев улетел в отпуск. Сам он челябинец, поэтому я его попросил заехать к моей маме, письмо передать. Когда Володя улетел, я попал в госпиталь. До этого месяц чувствовал недомогание. Иногда такой жар схватывал, и пульс до ста пятидесяти ударов поднимался, не знал, что и делать. И фельдшер наш тоже не знал, что со мной. Думали от чрезмерной жары такое случается. Я в арык схожу, полежу в воде, умоюсь, немного легче. Опять работаю. И вдруг выяснилось, что я подхватил малярию. Отправили меня в госпиталь, – вспоминает Владимир Николаевич о том, как он чуть без фотоаппарата не остался.
Владимир Ковалев оказался преданным другом, съездил к Валентине Александровне. Она собрала для сына и его сослуживцев целый чемодан нужных вещей. Положила фотоаппарат, пакетики с проявителем, фиксажем, пачки фотобумаги, новую пленку и поверх насыпала конфет. За день до того, как рядового Бисярина отправили в центральный госпиталь лечить проходную для Афгана малярию, Владимир Ковалев передал сослуживцу посылку. Поэтому у Владимира Бисярина так много фотографий из-за речки.
Из снегов к цветущим макам
Призвали Владимира Бисярина на военную службу весной 1979 года. И из Челябинской области сразу отправили в Кривой Рог. Там прошел курс молодого бойца. Служить начинал в технической роте в Запорожье. Обслуживал аэродромный подвижной электроагрегат АПА-35, смонтированный на базе автомобиля ГАЗ, и предназначенный для наземного запускового электрооборудования авиационной техники.
Зимой 1979-80 годов начинается ввод ограниченного контингента на территорию ДРА. Часть Владимира Бисярина оказывается передислоцированной на территорию ДРА.
Через пограничные водные преграды было воздвигнуто две переправы, потому что через труднопроходимую цепь Памира и Гиндукуша к центру Афганистана ведет всего две дороги. Одна из них – перевал Саланг – построенная советскими инженерами. И нашему герою выпала доля побывать на этом серпантине при перегоне автомобилей с советской территории в Кабул. Пришлось ходить красивыми ущельями и страшными серпантинами из Кундуза в Файзабад. Через перевалы Памира и Гиндукуша своим ходом перегоняли технику к базам советских войск, снабжали местное население продовольствием и медикаментами.
В горах, по воспоминаниям Владимира Николаевича, и летом водители работали в бушлатах, потому что рядом с дорогой могли быть свежие снежные сугробы. А в долине в это время или цвели маки, или вообще все цвело и благоухало, арбузы на местных рынках продавали. И весь Афганистан – это страна контрастов.
Вертолетчики – на взлет, обслуга – на ремонт
Рядовой Владимир Бисярин за время службы побывал в Кундузе, Баграме, Кабуле, Джелалабаде, Файзабаде – там, где базировались наши вертолетные полки. Его подразделение обслуживало летную технику и ремонтировало взлетные полосы, полосы рулежки.
– Сначала на вертолетных площадках ни охрана, ни техники нас, молодых, к вертолетам не подпускали. Но потом, когда мы притерлись друг к другу, перезнакомились, побывали в разных передрягах, тогда уже и мы помогали ребятам из технических рот, – вспоминает ветеран.
Работы всегда было много. Оборудованных аэродромов не было, поэтому вертолетчики занимали ровные пространства в гористой местности, где можно было разместить машины, личный состав, вспомогательную технику. Инженерный батальон, приданный вертолетному полку, занимался исправлением недостатков, полученных местностью при взлете боевых машин. Во время боевых выходов вертолеты на поле вырывали ямы, потому что песчаная почва, очень сухая большую часть года, просто улетала от потоков воздуха. Эти ямы нужно было выравнивать. Наши саперы искали места, где можно было взять песок. И возили самосвалами или бортовыми машинами на взлетное поле.
– Мы с сослуживцем Володей Турчиновым должны были привезти песок. У меня машина закапризничала. Я остался на обочине. А они с напарником на «КрАЗе» поехали в карьер. На базе «КрАЗа» был установлен экскаватор. Заезжали туда не первый раз, и подумать не могли, что ночью местные на дороге установили фугас. Хорошо, что у «КрАЗа» переднее колесо от кабины далеко, поэтому их экскаватор разворотило, колеса и двигатель оторвало. Ребята черные, контуженные, но живые. А поехал бы я первым? – Владимир замолкает, перебирает фотографии, показывает тусклый снимок еще целого экскаватора.
Местных было не понять
С местным населением в Афганистане всегда были проблемы. Они и сами между собой не могли разобраться, за кого они и как они хотят жить. Почти все неграмотные. Но у многих в жизни цель – быть беем, богатым. Любую подорванную технику разбирали моментально. Часто на дорогах оставался остов, то, что нельзя было разобрать без специнструментов. Куда исчезал металл – тайна за семью печатями. В сельской местности глинобитные дома или каменные. Очень редко внутри домов убранство из ковров. Чаще жилища бедные.
Города тоже разные. Есть современные постройки, есть очень древние. Есть богатые кварталы или деловые, есть бедные. На площадях очень много базаров. Все торгуют. В городах можно было купить разные товары из Японии, США, Индии, Пакистана.
Запутать простых афганцев, указать им, что «шурави» – это враги, и пришли изгнать Аллаха, труда не составляло. Стоило дать дехканину денег за брошенную в кузов гранату, он становился борцом против неверных. Вообще, дехкане все-все переводили на деньги. Пачка афгани решала многие проблемы.
У Владимира Бисярина с сослуживцами был такой случай. Накануне в городе в кузов машины афганец бросил гранату. Никого не убило, но солдаты были насторожены. Снова идут колонной, везут песок. И водитель в зеркало заднего вида видит, как дехканин с размаха что-то бросает в кузов. Водитель рвет руль в сторону, чтобы взрывом заднюю машину не задело. И сбивает ишака. Насмерть. В народе поднимается неслыханный гвалт. Все останавливаются. Выясняется, что дехканин в подарок «шурави» забросил в кузов арбуз. А «шурави» в ответ задавил ишака. Пришлось убытки простому крестьянину возмещать национальной валютой.
Судьба и мама сберегли
Владимир Николаевич вспоминает о том, как в засаду попали его друзья и погибли. Как ему и его товарищам пришлось идти почти триста километров в колонне через афганскую зеленку, которую душманы использовали для засад.
– Судьба ко мне была благосклонна. Несколько раз мог быть убит или попасть в плен. Но с блокпоста, на который напал отряд моджахедов, я уехал раньше, чем это произошло. На товарную базу не смог выехать, машина ни с того ни с сего закапризничала, начала гнать масло. Наших подкараулили и взорвали. Одного из солдат утащили в горы. В караване мою машину за сто метров до противотанковой мины БРДМ обошел.
Когда вернулся, мама мне рассказала, что часто и сильно молилась за меня. Даже чувствовала, что я могу быть в опасности, среди ночи просыпалась. До сих пор, если вспомнили службу в Афганистане, я спать не могу. Больше сорока лет прошло, а те полтора года памятны до сих пор, – говорит Владимир Николаевич.
Это интервью должно было появиться гораздо раньше. Но, наверное, всему свой срок.
Автор: Владимир Бреднев
Фото автора
Загрузка ...
