Жить бесплатно. Чьи деньги у тебя, Маргарита?

Предыдущие главы

Мнение Матвея Перехватова. 2018 год

При поквартирном обходе только один невзрачный мужичок вспомнил: жила Маргоша. Потом её убили и все деньги украли. Денег было много, потому что Маргоша работала в банке и там из каждой пачки с сотнями с помощью обычного стержня от авторучки тырила по сотне. Ещё Маргоша заказала свою подругу почтальоншу в своей квартире. Но бандиты тогда одну ведьму положили, а вторую на третьи сутки нашли и умереть не дали.

– А в каком банке работа Маргоша?

Мужчина посмотрел на меня с недоверием:

– Знаешь, у них этот фокус уже не пройдёт. Они тогда закрывались на год, потому что тётка эта их, ох, по-крупному обнесла. Но годы, сам понимаешь, какие были. С вами ещё хуже, чем с бандитами было, поэтому хозяин этого банка сам всё прокрутил и снова на ноги встал. Я так, полагаю, это он бандюков тех, что банк выхлопали, перекупил и Марогошу, как главную бандершу, заказал. А почтальонка тогда так, по пути попалась. Двадцать пять штук из её сумки – это комиссионные за дело. Бонус.

– Так почтальоншу заказывали, или она под руку подвернулась?

– Заказывали. Почтальонша эта у Маргоши мужика увела. Она и сейчас с ним живёт. Маргоша заказала. Но просчиталась, потому что бандюки уже перекупленные хозяином банка были. Но Маргоша их, этих бандюков, всех знала. Тут и вывод. Бабу бритвой по горлу и в колодец, а сами с бабками разбежались по заграницам. Да у нас лет через пять после этого весь двор говорил, что Райке почтальонше из Китая вот такая ваза по почте пришла. Цены немереной. Китайской династии какой-то. Только Райке какого хрена вазы слать, она в них всё равно ничего не понимает. Но я бы не Райку. Я бы банкира на цугундер. Маргоша по сотенке брала. А он где, сука, такие бабки хапнул, чтобы банк открыть. Я вот всю жизнь на мартене, а пенсии, хрен да маленько. Чуешь? Ты, если честный, как сейчас по телеку кажут, ты баблохвата за гузку возьми. За ним много чего вытрясется. Это я тебе говорю, Матвей Перехватов.  

Летягин. 1998 год

Я Степан Летягин. Автослесарь в больничном гараже. На дворе уже осень, дождичек накрапывает, но не холодно. Короче, погода несуразная, так и шепчет – закругляйся и расслабься. А что? После работы можно. Посидели с мужиками, по чуть-чуть выпили. Для хорошего настроения. И я домой пошёл. Мимо морга, через пустырь. Там лавки летом поставили, хотели фонари повесить, но деньги украли. Поэтому там темнота – глаз выколи. Вот я тащусь потихонечку, в авоське на всякий пожарный гаечный ключ держу, для тех, кому покурить вдруг захочется. И слышу. Сопит кто-то, носом шмыгает, плачет. «Ну, – думаю, – снова девку оприходовали». Случалось. Так ведь не убили. Пошёл на плач. И нашёл. Сидит, ревёт. В темноте-то я её не всю разглядел, а так, поверхностно. Невысокая ростиком, фигуристая, по повадке чувствуется, уверенная в себе была женщина, и тут, бац! Как обухом по голове. Такие уверенные, когда из седла их вышибли – пиши, пропали. Либо стерва последняя, либо запойная.  Я же при больнице нахожусь. Насмотрелся. Да и сам не дремучий.

Короче, плохо бабе! И тут у меня в соображалке: «Пожалеть, приголубить, приласкать! Чем чёрт не шутит? Они же, как кошки. А тут бабёнка статная». Вот я её под белы рученьки и в свой холостяцкий быт. Дома включил в прихожей свет, развернул к себе лицом. И обомлел. Фильм ужасов. Нефертити, мать её. Но не прогнал. Оставил у себя. Чай попили, поговорили. Она особенного о себе ничего не рассказала. Только заметила, что не подвернись сегодня я, завтра бы её у Хитрого мостика на ЧМЗ нашли. Утопиться хотела.

Ночевала она тогда у меня. Я сам не отпустил. Но и в койку к ней податься охоты не было. Сильно меня её изуродованное лицо напугало. Понимаешь, одна сторона красивая, а на другой – сожжённая кожа. Полоски, бугорочки, узелки, шрамы, пятна розовые. Так и познакомились.

У неё квартира своя. Большая. Не то, что моё убожество. Но она меня, когда я к ней завернул, опять же для разговора, спросила – не могу ли место подыскать для работы? А какое место? Да любое. Любое – пожалуйста. Я у одного фартового за квартирой приглядываю: каналью контролирую, краны, отопление. Вот к нему и обратился, надо бы мне женщину на работу пристроить, так чтобы сама по себе, не при народе. Он спрашивает, а будет она клинингом заниматься в офисе? Зарплата достойная, соцпакет и все дела. Я Маргоше всё передал. Она согласилась. И, бац! Не берут на работу несемейных. Хрен его знает, почему? Дискриминация! Но не берут. А она канючит – зарплата хорошая, на людях, и в то же время вроде без людей. Чёрт меня дёрнул помогать ей. Пошли и расписались. Фиктивно, конечно. Хотя к тому времени я научился смотреть на неё только с одной стороны. Сяду, чтобы она в профиль. Сердце тоской заходится: красивая была баба! Красавица! И какая же сука, думаю, так с ней поступила? В общем, она в банк устроилась. А я на Раисе женился. Нет, Маргоша и не знала про Раису. У нас как-то так всё сумбурно получилось, что и не припомню сейчас. Сказал Маргоше, что в паспорте штампики надо поменять. Мол, у меня новая семейная жизнь наклёвывается. Немолодой уже бирюком жить. Она согласилась. И фамилию тогда поменяла. Как? Не знаю. Хитрость там какая-то была. А до этого у неё еврейская фамилия была. Или немецкая?

Банк «Возрождение». 2018 год

Справка. Летягина Маргарита Сергеевна, 19… года рождения, проживающая по адресу…., принята на работу в ОАО банк «Возрождение» 20 ноября  1998 года в качестве сотрудника подразделения клининга, с ответственностью за обслуживание внутренних помещений учреждения. Уволена по собственному желанию 30 апреля 2000 года.

Начальник отдела по работе с персоналом Марк Клинцевич

– Я тогда не работал, – говорит Марк.

И я ему верю. Мужчине, наверное, только-только исполнилось тридцать. Рассказать о Маргарите он не может ничего, а чтобы побеседовать с работниками банка, надо обладать полномочиями офицера ФСБ из центральной конторы. Но Марк уже рядом, так пусть поможет чем может. Спрашиваю, кто принимал Маргариту на работу?  – Жив, но живёт в Сингапуре. Может, начальник службы безопасности? В те времена бывшие сотрудники правоохранительных органов часто работали после отставки в банках? Марк неохотно роется в документах. Он бы не рылся, но у меня есть несколько протоколов о лёгком разгуле молодого человека в ночном клубе. Попади протоколы на стол руководству банка – Марку придётся искать другую работу.

И мы находим фамилию начальника службы безопасности. Комлев Сергей Петрович, подполковник милиции в отставке, специалист, участник боевых действий, адрес…

Призрак из девяносто пятого

Однажды меня пригласил к себе наш босс. Дал задание, хорошо порыться в биографии и связях Маргариты Летягиной. Думаю, с чего это босс к уборщице прикопался? Лев Рацибуржинский, основатель финансового предприятия, вообще людей, окружавших его, порою не замечал. Не его уровень. С женщинами дело имел за деньги, хотя ранее была семья. Жена, двое детей. Он для них дом построил. Но внимания к ним было совсем немного. Я, когда в банк работать пришёл, там пересказывали историю, что в начале становления всего предприятия были у Льва Романовича некоторые неприятности с законом. И спасла его от путешествия в Магадан женщина-следователь. Говорят, была скандально романтическая история. Через пять лет эта следователь пришла вечером к боссу, постояла в дверях кабинета и растворилась. Когда он выскочил в коридор, а на то, чтобы выйти из-за стола, проскочить от стола до двери и выбежать в коридор, нужно секунд тридцать – в пустом сумрачном холле была только уборщица. Эта самая Летягина.

Поковырялся я в её связях дня три. Ничего особенного. Знакомый автослесарь, бомж, тоже знакомый – кормила она его, когда находила. Поход в магазин за нашим банком, недорогой. Квартира, правда, купленная в девяносто седьмом. Соседи рассказали немного о безобидной, страшной на лицо тётке, у которой особых и доверительных отношений не сложилось ни с кем. Устроилась она в учреждение по просьбе одного нашего сотрудника. Тоже не криминал. Единственная странность: фамилию приобрела за несколько дней до поступления на работу. Женщина в годах, и вдруг выходит замуж. За несколько американских рублей мне показали запись в книге регистраций. Потапова. Пришёл, доложил боссу. А он в бешенство! Фотографию мне на стол! Смотри! А там такая женщина! Ростом невысока, но лицо и фигурочка. Куколка! До уборщицы ничего подобного не было. Пропала ментовка и пропала. Теперь призраки в банке завелись.

Комлев долго смотрел на фотографию. Потом кивнул – очень похожа. Хотя, прошло много лет, и даже его профессиональная память неспособна точно сказать – эта женщина или другая была на той фотографии.

– Почему вы ушли из банка?

– В двухтысячном предприятие выхлопали. И это было не просто ограбление, при котором из бронированных сейфов уносят пачки денег. В банке наличности было очень мало. В охраняемом помещении в операционном зале работали люди. Бланки, счета, печати, электронный доступ. Только в счетах изменено несколько цифр. Когда нашли концы, а они, поверьте, у банковских операций всегда есть – история счетов уже была закрыта. На одном из стаканов, которым пользовались грабители, эксперты нашли след. Яков Нефедовский. После этого я оставил все дела. Думаю, это была месть. И если бы я открыл боссу настоящую фамилию Маргариты Сергеевны, нас никого бы сейчас не было в живых.  Её потом убрали свои. Когда услышал – гора с плеч свалилась.

Я догадался, где мне откроется тайна фамилии Маргоши. И поэтому сообщил Комлеву радостную весть:

– Маргарита жива. И возвращается в Россию.

Мрамор самых лучших статуй слишком розов, чтобы выражать мертвенный испуг человеческих лиц.

Яков Нефедовский. История вопроса

Яков Нефедовский, главный бухгалтер советского предприятия, в 1992 году организовал небольшой кооператив по изготовлению шлакоблоков. Конторка с пятью рабочими и самодельным  вибростанком расположилась на окраине города в селе Вознесенка, где работало сразу три угольных котельных. Для рабочих и бригадира в советское время накопили «золотые» горы шлака, чтобы работяги производили дефицитный шлакоблок. А вот офис Якова Нефедовского был открыт, что называется, в трех шагах от шпиля с новым флагом. Сам Яков Соломонович в беседе со следователем откровенно рассказывал, как рождался капитал. Но более это походило на урок с нравоучениями.

Сколько бы товара я ни произвёл, это не давало возможности стать богатым человеком. Малые формы никогда, вы слышите русского финансиста, никогда не дадут возможность их владельцу стать Ротшильдом. Это обман. А мне хотелось побывать в шкуре, пусть не Ротшильда, хотя бы купца Елисеева. А в неразберихе и путанице делать деньги проще из денег, а не из шлака или металла. Хорошо подумав, я зарегистрировал несколько новых фирм.  Корпорация «ЯН». Я не думаю, что все, кто регистрировал это, выдавал документы, были сплошными дураками. Люди находились в эйфории. Грех не воспользоваться романтическими заблуждениями человеку практичному. Я же понимал, что романтики новой революции очень скоро сдуются и захнычут, вспоминая стабильное прошлое. А поднимать с колен упавшую экономику нам – предприимчивым и хватким людям. Поэтому из моего скромного офиса с улицы Цвиллинга и полетели авизо в РКЦ. Завод промышленных строительных материалов развивался стремительными темпами. И помогало этому развитию финансовое предприятие «Возрождение». Но Лёва ни в чём не виноват. Он был не молод, но несведущ. Это тоже был романтик. Ему казалось, что его таланты, его обаяние, его, если хотите, неотразимая харизма помогают строить его бизнес. Глупости! Укладывать в постель женщин это помогало! Не спорю. От его взгляда, наглости и напора сходили с ума «железные» леди, не то что раскрашенные пустышки первых нуворишей и братвы. Это я говорю вам, но Лёва об этом ничего не знает. И хотелось бы, чтобы не знал никогда. Он ходил по кабинетам власти и рассказывал об инвестиционных программах. Для наглядности могу привести пример. Обывателям показывали по телевизору Леню Голубкова и честно отнимали у них копеечные заработки. Лева из чиновников тоже делал Лёнь, но отнимал более значительные суммы с обещаниями куда более грандиозными. Какое было время! Какое! Великий Бендер с его шахматным турниром в Нью-Васюках – ребёнок в сравнении с теми прохвостами, кто обирал родную страну в наше время.

У вас, сударыня, возникает вопрос, как из простого мошенника я превратился в злобного вурдалака? Нет! Вурдалаком я не был и крови никогда не жаждал. Я несколько раз пытался объяснить быковавшим беспредельщикам – у нас разные сферы. Не надо лезть в тот карман, который наполняется законными способами отъёма денег. Но… Они свалили на ЧМЗ Деда, потом Маркела, потом Мороза. Пришлось обзавестись охраной. У меня работали очень профессиональные люди, поэтому я с вами беседую. Как вы понимаете, отрицать я ничего не буду, как и признавать. Доказывать мою вину суждено вам. А я предоставлю свою душу своему адвокату. И Лёву!  Лёву не пытайте и не испытывайте его неотразимости. Пропадёте!

Я щёлкнул кнопкой магнитофона и закрыл папку, на которой мной была обнаружена искомая фамилия. Теперь я был немного лучше знаком с Маргаритой Сергеевной Энгельгард. Она же Тягина, Летягина, Потапова. Кто же она ещё?

Продолжение следует