Сапёр

Сапера сосватал в роту разминирования добродушный батюшка из тридцатого ОРБ. Как­-то по дороге в Авдеевку случилась небольшая путаница между минерами и разведчиками. Пока разбирались, из руин к батюшке и по совместительству военному водителю, вышел слегка покалеченный рыже-­золотистый пес.

Он уселся на груде кирпичей и внимательно смотрел на военных.

– Ишь ты, живой! Откуда тут взялся? – батюшка опустился на корточки и поманил собаку к себе.

Собака встала, вильнула хвостом, но не тронулась с места.

– Хохол, что ли? По-­русски не размовляешь? И пожрать охота, и с москалями дружбы водить не хочешь? – батюшка улыбнулся и склонил голову набок.

Пес повторил движение. Большие умные глаза собаки внимательно следили за человеком.

Скрипнули ворота. Из ограды, за которой лежали занесенные февральским снегом руины, вышел старик.

– На захысников он с оскалом кидался. Они его стреляли. Гляди, пол­уха отстрелено и полхвоста нет. Так ненька со всем. С людьми и собаками, – старик подошел к военным. – А то к себе возьмите. Сторожем.

Старик поведал короткую историю собаки и хозяина, в четырнадцатом году вставшего на защиту Донбасса и убитого у ворот собственного дома бойцами АТО.

Батюшка предложил саперам взять собаку.

– А сами что?

– У нас Лисичка и Кабачок службу несут.

– Хохляцкий, поди? – выразил кто­-то из специалистов недоверие.

– Говорят, наш. Партизанил. Имеет законных два ранения.

Все посмеялись.

– Хороший пес. Русский гончий, – сказал один из немолодых минеров.

Он позвал собаку, угостил ее овсяным печеньем. Пес с достоинством взял угощение. Но не совладал с собой и проглотил, не жуя. Посмотрел на бойца и сел у его ног.

– Коля­-Николай, с позывным Неболтай, пес в тебе увидел друга. Пега пегу через гору видит. Ты охотник, он охотник. Будете вместе служить, – прокомментировал ситуацию молодой озорной боец.

– Да не болтай ты, балабол, – отмахнулся немолодой.

Так у пары Неболтая и Балабола появился четвероногий товарищ по кличке Сапер. Кличку Сапер получил на второй день. На въезде в Авдеевку гуманитарщики нашли людей, запертых в подвале, попросили саперов проверить вход на наличие мин.

Спрошено, сделано! Неболтай нацепил наушники, настроил миноискатель и стал спускаться к металлической двери. Прибор молчал. Николай протянул руку к двери, чтобы открыть ее. И был схвачен за ногу рыжей охотничьей собакой.

Будучи мужчиной немногословным, Неболтай в этот раз возмутился до глубины души, соединив в одну фразу несколько идиоматических выражений.

Сверху потешался Балабол:

– Приедем на базу, сдадим рыжего особистам. По морде видно, замаскированный ждун.

Николай придавил собаке нос, освободился от пасти и снова потянул руку к двери. Рыжий во весь голос рявкнул, оскалился и стал рычать на сапера. Шерсть на загривке встала дыбом.

– Да что ты, балбес такой? Там же просто люди, – выдохнул Николай и посмотрел на собаку.

Рыжий внимательно следил за действиями человека. Он также пристально посмотрел в глаза военного, потом опустил морду и начал гавкать на чуть выступавшую из песка и крошева бетона неприметную пластмассовую крышку.

Неболтай остановился, присел и аккуратно сдвинул песок с крышки. В два прыжка боец оказался в стороне от входа. Опустился на четвереньки, припал к окну и стал рассказывать мужчине, ждущему результатов, куда нужно увести людей от дверей, чтобы никого в случае чего не задело. Потом приказал Балаболу выставить вешки. И два часа выносил на тротуар обезвреженные мины.

После отдышались и сняли с себя доспехи. Неболтай потрепал собаку за холку. На чистую картонку вывалил банку тушенки.

– Я – Неболтай, – сказал боец и погладил облизывающегося пса. – Он – Балабол. Как же тебя-­то звать?

– Сапер! – выдохнул Балабол. – Очень оправдывает. Не его рыжая хитрая морда, мы бы сейчас с тобой с облака ножки свесили.

Так Сапер стал Сапером.

И никто не задумывался, почему так ведет себя охотничья собака. Вынюхивает и выхаживает не дичь, а мины в корпусах, не дающих реакций на металлодетектор. Или просто спасает саперов от ошибок.

Как­-то ночью работали с разведгруппой. Прокладывали тропинку в жилой застройке, контролируемой противником. Ползли с опаской. Слушали небо и землю. Добрались до анфилады зданий. Командир разведгруппы решил идти под крышей, прикрывавшей ребят от ночных птичек. Сапер спокойно юркнул внутрь. Николай удивился, такой шикарный коридор противники оставили без присмотра, но на входе ничего не нашел. Похоже, захыстники проморгали отличную дорогу в свой тыл. Собака застыла на месте перед третьими дверями. Неболтай в ночник увидел струнку растяжки. Осмотрел гранату. И уже хотел снять петельку. Сапер, лежавший рядом, завыл. Николай остановился. Поверил собаке. Прощупал струну и обнаружил черную леску, тянущуюся к нажимному переключателю. Сними он леску, под сводами сработала бы минная ловушка. Мысленно поблагодарил Бога и собаку за жизнь.

Балабол, после нескольких выходов на передок, сшил Саперу бронежилет. И собачьему бронику тоже нашлось применение. В одном из поселков закончили работу далеко за полночь. В доспехах чуть не сварились, устали. Попросились ночевать в блиндаж к разведчикам. После ужина свалили амуницию в кучу и сами свалились в кровати. Под утро бойцов разбудил веселый собачий лай. Балабол приподнялся с кровати, хотел прикрикнуть на собаку, но обмер от увиденного. Сапер стоял в стойке. А напротив сидел огромный рыжий котяра Смерш, у лап которого лежала снаряженная РГД­-5. Смерш лапой перекатывал гранату и урчал от удовольствия.

– Куси его, – прошептал Балабол.

Но Сапер кота калечить не стал. Взял в зубы свой броник и накрыл им гранату. Смерш вздыбился, ощетинился, готов был броситься в драку. Но пес отошел, лег у кровати Николая и закрыл глаза. Смерш закогтил собачий броник, но сдвинуть его с гранаты не смог. Снова посмотрел на лежащего соперника. Решив, что одержал победу и заставил пса ретироваться, смилостивился. Подошел, лизнул Саперу ухо и завалился на него спать. А Балабол дня два задавался вопросом: мог ли котяра выдернуть чеку из гранаты?

В кровавую переделку попали под Горняком.

– Нас заперли! – орал в рацию Балабол, перекрикивая стрекотню автоматов и хлопки разрывов. – Выхода нет, накрывайте!

Неболтай был по другую сторону бетонного забора промки, на которой неприятель запер нашу ДРГ. Он никак не мог сообразить, как помочь своим. Ротный приказал поднять на этажи три станка АГС.

– Наших осколками посечет, – засомневался оператор АГС в правильности выбора.

– А так просто погибнут не за понюх, – отреагировал ротный.

– Подождите. Я Сапера снаряжу, – попросил Николай. И стал кричать в рацию: – Балабол, ты Сапера зови что есть мочи. Он тебе принесет гостинцы.

В санитарные подсумки положили тротиловые шашки. Сумки перекинули через спину собаке. Неболтай увел пса почти к самому забору. Сапер насторожил уши. Неболтай не слышал Балабола. А Сапер слышал. Напружинился. Николай прижал собаку к себе, поцеловал в мокрый нос и отпустил. Пес бросился к забору, прилег у одной дыры. Но пролезть не смог. В бинокли и просто так бойцы наблюдали за мечущейся перед преградой собакой. Пса заметили с той стороны. Рядом с ней взлетел фонтан пыли, потом полетело крошево кирпича. Пес занервничал.

Солдаты отпрянули от окон. Многие сожалели: не проберется. А Сапер, понимая, что по нему стреляют, метался около забора, тыкался в отверстия, ощетинившиеся порванной арматурой. Чиркни пуля по подсумку, хана собаке. В громе боя визга никто не слышал. Видели, как собака закружилась на одном месте, видели, как с копчика полетели ошметки. И Сапер пропал из вида.

– Пристрелили! – констатировал ротный. – Накрывай ВОГами.

Утробно заухали АГС. И тут Неболтай услышал в рации:

– Коля, ждите! Сейчас рвану забор.

Взрывом плиту разнесло в куски. В проем посыпались бойцы. Николай искал глазами Сапера. Собаки не было. Балабола полуживого вытащили на себе разведчики.

Николай остался без напарников. Полночи он ходил у блиндажа, надеясь услышать собаку. Но вокруг было тихо. Неболтай под покровом ночи сходил на закреп, поспрашивал ребят, не видел ли кто Сапера? Бойцы только пожимали плечами.

На душе было муторно. Сапера было жалко до слез. Оттого Николай и не обратил внимания на тонкий писк электромоторчиков. Одинокий камик спикировал и бахнул над головой. Земля перевернулась. И все исчезло.

Неболтай не знал, сколько он пролежал один в стороне от тропы. Очнулся от прикосновений к лицу чего-то  теплого, влажного и немного липкого. Открыл глаза. В свете дня над ним, белый от цементной пыли, в коростах запекшейся крови, с оторванным вторым ухом и вырванными кусками шерсти по всему телу, живой и счастливый стоял золотисто-­рыжий Сапер. Николай улыбнулся. Пес гавкнул и лизнул хозяину окровавленный нос.

Автор: Владимир Бреднев

Иллюстрации созданы с помощью нейросети Шедеврум