Тысячи очерков и заметок о мастерах живописи начинаются примерно одинаково: «Художник, имя которого широко известно»…
А можно ли считать себя художником, если твое имя известно только учителю рисования, нескольким преподавателям в «художке» и твоим одноклассникам? Но служение карандашу, кисти, краскам началось в самом раннем детстве. И служение это началось с мечты. С мечты нарисовать точно такую же картину, что висела в твоей комнате всю твою жизнь.
– Когда я взяла в руки карандаши, я старалась повторить красивые вещи. И как мне сейчас кажется, я всегда помнила ту картину, что висела в моей комнате. Мне хотелось нарисовать так же. Возможно, именно этот порыв и стал моим пристрастием к изобразительному искусству. Родители видели мою увлеченность. Мама и тетя привезли меня в Долгодеревенскую школу искусств и показали Уралу Фаляховичу, – рассказывает Камилла о своем детском опыте увлечения живописью.
– Тогда в школе искусств был такой период, когда в класс изобразительного искусства набирали детей младшего школьного возраста. И даже из старшей группы детского сада. Я просматривал рисунки, привезенные родителями. Усаживал детей за стол и просил что-то нарисовать. Камилла не была исключением. По тому, как она села, как положила лист, как держала карандаш уже виден был природный дар. Я интуитивно почувствовал – перед девочкой может открыться большое художественное будущее, – говорит преподаватель Долгодеревенской школы искусств Урал Кулушев, под руководством которого шел творческий рост ученицы.
Камилла стала ученицей художественного отделения. Карандаши, мелки, акварельные краски, гуашь, кисти, альбомы для рисования заняли законное место наряду со школьными учебниками.
Школьные тетради иногда превращались в альбомы для рисования. На полях, обложках, на самых последних листах, куда взгляды учителей устремлены меньше всего, появлялись полевые цветы, гроздья рябин или винограда, зайчики, кошечки, мультяшные герои. Для учителей рисунки на полях – горе. Для одноклассников – восхищение талантом. Не вру, по опыту знаю, как учитель. Потому что нарисовать шариковой ручкой графический рисунок не так-то просто. В руке и голове художника должна быть уверенность штриха. И если учителя делали Камилле замечания за рисунки на полях, друзья-одноклассники звали рисовать плакаты, стенгазеты. Или просто просили помощи на уроках ИЗО.
В художественной школе тягу к безудержному рисованию пришлось обуздать. Рост мастерства требовал точных линий, правильных масштабов и соразмерностей перспектив.
– Сначала мои ожидания не оправдались. Я жаждала скорейшего умения и возможности нарисовать такую же картину, что висела у меня на стене. А учитель раз за разом предлагал рисовать кувшины, яблоки, кувшины в паре с яблоками, – рассказывает Камилла.
Детская скромность смирила девочку с участью рисования обыденных предметов. Натюрмортов, сделанных карандашом, мелками, акварелью у Камиллы сотни. Теперь она рассуждает совсем иначе.
– В академическом искусстве это необходимо. А Урал Фаляхович представляет как раз школу академического изобразительного искусства. Поэтому от нас, учеников, всегда требует сохранения пропорций, точности линий, перспектив, передних и задних планов, теней и полутеней, требует объектов, а не наборов линий или пятен. Первым моим рисунком, который получил оценку, был натюрморт на свободную тему. Я приехала домой и от души нарисовала торт. Кстати, до сих пор занимаюсь реалистической живописью. На моих картинах есть предметы и люди, есть сюжет. Иногда повторяю работы известных художников. Не автоматически, чтобы было похоже, а прочувствованно. Это сложно объяснить. И очень сложно не попасть в плен стилистики, когда собственную картину тебя так и тянет написать в понравившейся манере. Но очень важно найти свой стиль, свой свет, цвет, мазок, отображение увиденного и осмысленного, – рассуждает Камилла о своем становлении в изобразительном искусстве.
А у нас есть возможность взглянуть на ее работы. Мне хорошо помнится конкурсная работа «Дорога жизни». Конкурс художников был посвящен Великой Отечественной войне. И мне было интересно, как современные дети, а Камилла тогда еще училась в Касаргинской школе, представляют то время. Как человеку, немного связанному с творческим процессом, мне известно, что в историческом повествовании огромное значение играет деталь. Смотрю на рисунок Камиллы «Дорога жизни» и вижу живой, настоящий снег, гонимый пронзительным, сильным ветром. Вот он, образ неприкаянности, горя, бедствия, страха, боли, отчаяния и новой страницы в жизни людей, вывезенных из блокадного города.
Точно так же я верю в изображенный Камиллой труд сельских жителей на сенокосе. Просто мне все это доподлинно известно. И трактор, и телега, в которую складывают навильники высушенного сена, и потные люди, и желтый горячий свет июльского солнца. Это и есть правда жизни, которую умеет видеть девушка.
– Камилла сразу могла выделить главное в рисунке. Очень хорошо прорабатывала передний план, соотносила предметы в перспективе, стремилась к тому, чтобы на рисунке живые существа были не статичны. Будь то сказочные герои, будь то животные, – продолжает рассказ о своей ученице преподаватель Урал Фаляхович. – Меня подкупала в ученице усидчивость и трудолюбие. Недаром говорят, что талант и гениальность – это девяносто процентов каждодневного упорного труда. Так вот Камилла была и остается трудягой. Она была усидчива в классе, она не позволяла себе разгильдяйства и дома.
– Дома я все-таки могла позволить себе рисовать для души. Находила время пообщаться с друзьями. И сейчас нахожу. Уже знакома немного с городом Челябинском, с подружками ходим на прогулки, – отвечает Камилла, чтобы ее не считали затворницей.
В художественное училище она поступила без проблем. И это было ее осознанным решением.
– Мама и папа хотели, чтобы я получила среднее образование в школе. Может быть, опасались, что мне, вполне домашней, будет не совсем комфортно в большом городе. Но я приняла решение продолжить свое художественное образование, – рассказывает Камилла. – Почему бы и нет? У моего папы, когда он учился в школе, были задатки. Он умел многое рисовать карандашом или пером. Во мне этот талант удвоился. В училище кое-что повторяется. Но я не пропускаю занятий, оттачиваю мастерство, набиваю руку.
В этюднике у Камиллы лежат и наброски предметов, зарисовки, акварели, и листы с геометрическими фигурами. Пирамиды, шары, круги, треугольники, овалы и квадраты нарисованы рукой без чертежных принадлежностей. За годы учебы сделаны сотни акварельных рисунков. И это очень впечатляет.
– Знаю Камиллу как скромную, аккуратную, трудолюбивую девушку. Часто занимались в одно время, в одном кабинете с самого первого дня в детской школе искусств, куда пришли совсем маленькими. Не раз принимали участие в областных и Всероссийских конкурсах по изобразительному мастерству, становились призерами и победителями. Перед участием долго и усердно трудились. Прошли вместе через удачи и разочарования, победы и слезы. Но со всем справились! Работы Камиллы украшают каждую выставку художественного отделения детской школы искусств. Я бы назвала Камиллу волшебницей акварели. Ее картины, выполненные этим материалом, завораживают! – говорит Маргарита Муратова, выпускница Долгодеревенской ДШИ, сидевшая в классе за соседним мольбертом.
Нам, конечно же, очень интересно, какой видит свою жизнь в дальнейшем Камилла Шамаева? Дорог много. Пока стопроцентной определенности нет. И это отлично. Чертой всех гениальных художников была творческая непоследовательность. Так уж угодно обитателям Парнаса, чтобы прямой дороги у творческого человека никогда не было. Только труд, искания, надежды, образы и прозрения…
Автор: Владимир Бреднев
Фото: из архива Долгодеревенской ДШИ, Урала Кулушева, Камиллы Шамаевой, Владимира Бреднева
Загрузка ...
