Записки на капоте: от Увильдов до Долгодеревенского

Это заключительный этап нашего длинного двенадцатичасового автопутешествия по нескольким районам Челябинской области.

Краеведы, считают, что в переводе с башкирского "Увильды"– это озеро во впадине. Мне больше нравится романтичный перевод «Голубая чаша». Но совсем недавно  я прочитал книжку Леонида Писанова «Великая тайна первородного слова» и поделился впечатлениями с одним знакомым. А он мне в ответ: «Ты знаешь, сколько на Южном Урале топонимов от первородного языка, а вовсе не от тюркских названий. Увильды, Тугаяк, Касарги, Аргаяш. Очень может быть, что когда-то слово Увильды было целым предложением и у арийского племени, бывавшего здесь, звучало как У-ВАЛ-ГА, что означало «Сбежавшее с гор».

Ничего больше говорить не буду. В топонимике это, может быть и бред, но как звучит!

Увильды – особо охраняемая зона

Дорога вокруг озера лосниться новым асфальтом. Там, где к берегу можно подойти – новый сплошной забор. И базы, санатории, снова базы. Там, где баз и санаториев ещё нет, стоят будки с охранниками. Для жителей Челябинской области берег одного из красивейших озёр теперь доступен за отдельную плату. Самая демократичная цена – 1000 рублей в сутки за палатку у воды.

Нас пропустили за решётку только благодаря десятку  благополучно совпавших обстоятельств. Не знаю, в каком состоянии я бы был, если бы прожил на берегу озера дня два-три, но первое впечатление для человека с фантазией  – это кусочек совершенно иного мира.  Солнце уже скатилось. Над горами, которые с западной стороны озера совершенно не видны, а с восточной кажутся сказочной страной, повисла синеватая дымка. И расстояний совершенно не угадывается. По километрам, до гор, наверное, далеко. А через озеро рукой подать.

А какими они будут в сумраке? Как предстанут, когда над ними повиснет огромная луна, пускающая по не стихающей ряби, серебристую дорожку? И к чему нам Швейцария? Только ради устроенного до мелочей быта. На Увильдах, заплатив тысячу за присутствие на берегу, нужно на костре варить обед и ужин, опылять себя от притаившихся в траве комаров, спать в палатке и уметь весело вскакивать во время внезапного ночного ливня, прошивающего китайскую плащёвку насквозь крупными, как вызревший горох, частыми каплями. А ещё придумывать для себя развлечения, уметь ладить с соседями без звонка в полицию, купаться в озере без присмотра спасателей и не быть жадным на продукты – раз, прокисли, значит, отдаём воронам.

Как лучше добраться до озера? Со стороны Челябинска проезжайте до посёлка Увильды, и потом сворачивайте на круговую. Если это сделать в районе села Кузнецкого и ехать через Губернское, нужно быть внимательным. Асфальт совсем распался. И, как говорят местные жители, власти ремонтировать деревенские улицы не собираются. Денег у них на это нет. Как нет денег и на прокладку газопроводов. Вот денежки десять лет назад собрали на проект, так всё проект и делают. Часть села топит печи дровами.

С хорошей работой тоже проблематично. В основном, работы сезонные.

Местные хозяйки упор делают на скотину и птицу. Снова мы видим женщин, торгующих настоящей, похожей на покупное сливочное масло, сметаной, свежим молоком, бутылки с которым опущены в ведро с водой. Под прилавком  лежит мешок с картофелем. Картофель прошлогодний, но хорошо сохранённый – за мешок в пять килограммов просят 150 рублей.

– Со скотиной возимся, молоком сметаной торгуем, зимой мясо продаём, – рассказывает словоохотливая хозяйка, – Но и беда со скотом-то. Пастуха нет, Осенью скотину воруют. Уводят, а бывает и стреляют, и забивают. Теряется скот на осенних пастбищах. Птицу зимой бьём, так её продать надо. Её же вырастить надо, выкормить, уследить, чтобы не подохла, заколоть, обработать, а покупатели потом винят нас, что мы цену ломим… Того понять не хотят, что никакой химии в нашей птице или говядине нет, выросла она на воле, на озёрном берегу, на лугу.

Но женщины, выговорившись, унынию не поддаются.

Соперницы и конкурентки, обосновавшиеся несколькими киломтрами ближе к трассе Аргаяш-Увильды, снова нам предлагают испить или купить молока и рассказывают весёлую, с их точки зрения, историю про городских.

– Был у нас один клиент, дача у него за Красным камнем. Едет вечером в пятницу, купит молока в соске, в воскресенье обязательно остановится, придёт, поблагодарит, что всем  молоко очень понравилось, свежее и не скисло. Но у самого вид такой, как будто не доволен. Я на пятый раз спросила, мол, а сам-то чего – не пьёшь молоко? Он интеллигентный такой, хотя и в здоровой машине ездит, отвечает, что не принимает у него желудок деревенского молока – сильно жирное. А и то правда, корова у меня была, к осени жирность до пяти единиц доходила – мы её на Касаргинском комплексе выбракованным телёнком покупали. Кстати сказать, Касаргинский комплекс ещё жив. А вот в Губернском мы увидели только остовы коровников,  наверное, ферма давно скончалась.

Так, вот, говорит мне этот мой покупатель, нельзя ли как-то молоко разводить? А я отвечаю, отчего же нельзя. Специально для вас буду разливать в бутылки по литру, как «Домик в деревне». И всё. Теперь у него желудок молоко от моей коровы принимает. А он мужик не скупой. За полтарашку отдельно платит, и за своё – отдельно. Как постоянного покупателя я его пирожками с кисляткой балую…

Вот мы и дома

Заключительных тридцать километров до Долгодеревенского примелькались мне до такой степени, что особых красот я уже не вижу. Хотя многим нравится озеро Касарги. Соленое, теплое.

Восточная береговая линия за скалами пологая. Дно каменисто песчаное, но войти в воду можно в любом месте. Из ландшафтных особенностей – каменные скальные выступы по восточному и северо-восточному берегам. Есть прекрасные возвышенности, с которых в солнечный день видны Уральские горы. Краеведы говорят, что восточные поляны у Касаргов во все эпохи  были местами исторических событий. Там мне самому доводилось присутствовать на раскопке сарматских погребальных курганов, там  современные поисковики с помощью металлоискателей находят россыпи пулемётных и винтовочных гильз времён гражданской войны.

Если вспомнить, что в десяти километрах от Касаргов на берегу реки Зюзелги откопали бивень трогонтериевого слона, то, наверное, в недрах на берегу озера тоже бивни мамонтов лежат. Просто никто не ходил и не смотрел внимательно.

От всего длинного путешествия остались самые лучшие воспоминания. И, фактически, никакой усталости – дорожные впечатления оказались сильнее. Вологодскому гостю наши места тоже понравились. Он смог найти много общего в лесах Урала и тайге Вологодчины. Но одно большое отличие все же есть, почва под нашими ногами твёрдая, то базальтовая, то гранитная, и красоты у нас рельефные, выпуклые, с чертами силы и суровости, доброты и надежности. Тем и интересна Россия, что каждый её уголок своеобразен и дорог тому, кто, где родился, вырос, жизнь прожил.

Это и называется – мой дом!